Библиотека Электронных Книг

.... Then I was young and unafraid
And dreams were made and used and wasted
There was no ransom to be paid
No song unsung
No wine untasted

Книга "По эту (ту) сторону рая" хороша, как может быть хорошей история чьей-то жизни, жизни в стиле пэтчворк.

Лоскутки, составляющие суть молодого американца Эмори Блэйна, сына прекрасной матери, выпускника Принстона, красивого, амбициозного, эгоистичного и талантливого юноши, чьё становление через призму различных событий Френсис Скотт Фицджеральд передал в этой спокойной книге, овеянной далёкими годами до и послевоенного периодов.

Выдуманная интеллектуальность, буржуазная пресыщенность жизнью, усталость от "бесполезного существования" - всё это за оградой песочных замков, так полюбившихся Эмори - строить замки из песка, мечтаний, предвкушений великого будущего стало его любимым занятием.

Эмори Блейн - символ поколения, ушедшего ли, нынешнего ли, грустный символ самостоятельных поисков внутри себя, бесплодных и плодотворных. Словно рыба в своей битве со льдом, Эмори бьётся сам с собой, своими чаяниями, призраками прошлого; склеивая кусочки разбитого сердца, он идёт по жизни, питаясь воспоминаниями, и не видя ничего впереди дальше чем на два следующих шага.

Книга красива и нежна, спокойна и размеренна; наполненная разными людьми, она дышит и играет, как музыкальная шкатулка. В этом весь Фицджеральд - размеренный и чуткий, переливающий прозой и поэзией, звенящий в ушах дождливой ночью.

"И всегда, улегшись в постель, он слышал голоса - смутные, замирающие, чудесные - совсем близко, прямо за окном, а перед тем, как уснуть, видел один из своих любимых, им же придуманных снов: либо о том, как он становится знаменитым полузащитником, либо про вторжение японцев и как в награду за боевые заслуги его производят в чин генерала - самого молодого генерала в мире. Во сне он всегда кем-то становился, а не просто был. В этом очень точно выражался его характер."

"Ну, не знаю, - возразил Эмори, - Думается, война как таковая не оказала особенно сильного влияния ни на тебя, ни на меня, но прежние устои она, безусловно, разрушила, вроде как вытравила их нашего поколения всякий индивидуализм.
Том удивлённо поднял голову.
- Да, да, - убеждённо продолжал Эмори, - Может, она изо всех на свете его вытравила. О господи, как чудесно было когда-то мечтать, что я стану великим диктатором, или писателем, или религиозным или политическим вождём - а теперь даже какой-нибудь Леонардо да Винчи или Лоренцо ди Медичи не мог бы по старинке прославиться на весь мир. Жизнь стала слишком огромной и сложной. Мир так разросся, что уже не в состоянии шевельнуть собственным пальцем, а я мечтал стать таким важным пальцем.."

"Сильнее любого отдельно взятого порока или недостатка он презирал самого себя, с отвращением осознавая, что и завтра, и через тысячу дней он будет пыжиться в ответ на комплимент и обижаться на неодобрительное слово, как третьестепенный музыкант или первостепенный актёр."

"Сколько есть на свете мест, где можно с приятностью идти ко дну, - Порт-Саид, Шанхай, некоторые уголки Туркестана, Константинополь, Южные моря - все края печальной, завораживающей музыки, где наслаждение может стать укладом и смыслом жизни, где тени ночного неба и закаты отражают только состояния страсти - краски маков и губ."

Эмори чутко воспринимает изменения своего поколения, фиксирует его в мозгу и выводит в разговоре на арену так неожиданно, что порой удивляешься, мол, откуда у него такие мысли и кто бы мог подумать?

"Полуграмотные, косные люди, такие как этот ваш приятель, только воображают, что способны думать, а на самом деле, какой вопрос не возьми, в голове у них полнейшая путаница из готовых штампов... То это "бесчеловечная жестокость пруссаков", то "немцев надо истребить всех до единого". Вечно они толкуют, что "дела сейчас плохи", но притом "нет у них веры в этих идеалистов". Сегодня Вильсон у них мечтатель, оторванный от практической жизни", а через год они осыпают его бранью за то, что он пытается претворить свои мечты в жизнь. Мыслить чётко, логически они не умеют, умеют только тупо противиться любой перемене. Они считают, что необразованным людям не следует платить много за работу, но не понимают, что если не платить прилично необразованным людям, их дети тоже останутся без образования, и так мы будем ходить по кругу! Вот он - великий класс, средняя буржуазия!"

Таким предстаёт перед читателем эта книга - о человеческом эгоизме, его великолепных гранях, мире через призму человеческой личности, мире молодости, неизбежно скатывающейся в одни только вопросы и поиски ответов. До самой смерти.