Библиотека Электронных Книг

На самом деле, я не люблю французов. Мне многое французское не нравится (дело вкуса, не иначе). Из всего, что привнесла в мир эта нация, мне по нраву их литература и не более пяти фильмов. Нация, когда-то близкая к русским, переняла у России многое, и многое привнесла в ее быт. У нас гора стереотипов насчет Франции: от легкости круассанов (углеводы и жир на 100%) до «увидеть Париж и умереть», а в XVIII веке в подвале одного из замков Прованса сын французского посла в России выдумывает мерзости, которыми впоследствии будут восторгаться и французы и русские.
Прочтение «Покорности» Уэльбека – погружение в знакомые идеи, переработанные и адаптированные неизвестным лично человеком. Это похоже на ситуацию, когда вы трудитесь в каком-нибудь отделе огромного холдинга, и к вам переводят человека из далекого-далекого другого отдела. Он, что называется, «в теме», знает принципы и модели работы, уверенно выполняет задания, но почему-то трактует все по-своему, вызывая у вас и сослуживцев молчаливое недоумение. Со временем коллеги начинают осторожно пытаться приклеить к нему какой-нибудь ярлык. Одни заявляют, он «оптимист» (роман-утопия), другие спорят, «пессимист» (роман-антиутопия). Третьи же равнодушно уверены, что он «дурак» (популист). Здесь уместно бы ввернуть какое-нибудь «но», только не будем с этим торопиться.
Книга действительно изобилует неавторскими идеями, это, своего рода, конгломерат мыслей, отразившийся в художественной реальности романа. Моральный наставник героя – Жорис-Карл Гюисманс, чьи декадентские произведения наполняют безвольную жизнь героя хоть каким-то смыслом. В те моменты, когда Франсуа, не имеющему друзей, необходима моральная поддержка, он снова и снова перечитывает эти романы. Ницше выметает осколки христианского общества из головы героя, сотворяя атеиста из агностика. И вот, на очищенную поверхность сознания льется сладкий елей ислама, пунктиром подводя тезис, что покорность Аллаху – не только способ выжить, но еще и возможность обрести Джаннат.
Примерно то же самое происходит в компьютере, когда вы замещаете одну «Новую папку» другой «Новой папкой».
Примерно также, как Уэльбек, работают секты с вновь прибывшими: отворачивают их от друзей и родственников, промывают мозги и дают веру в сакральное лучшее.
Это книга, наверно, пропагандистского толка. Но вряд ли возможно принять ислам, прочитав «Покорность». Если б ее написал не Уэльбек, а какой-нибудь российский (или – не дай Боже! - американский) автор, вряд ли она свободно продавалась в магазинах. Вероятно, ее бы запретили. Ведь наши цензоры считают, если отвернуться от проблемы, она перестанет существовать. И любой разумный человек поспорит с этим: отворачиваясь от проблем, вы подставляете им свою беззащитную спину.
Язык причесанный, четкий и простой. Иногда пересказ политической борьбы утомляет. Вчитываясь в эти фрагменты внимательнее, видишь, что к сути политических сил автор не подводит. Он, словно хороший журналист, обозначает ситуацию, а делать выводы предлагает читателям. Но мне неинтересна внутренняя политика Франции, меня больше восхищает история о преподавателе-одиночке, стареющим возле початой бутылки вина. И про Мириам, убегающую в Израиль. Она догадывалась, что уже никогда не увидит Франсуа. Под ее мини-юбкой застряла его прошлая жизнь, его пошлое одиночество.

Hy прости меня прости за ненужные узоры
За хорошие стихи и плохие разговоры
За кориды глупых слов за зарезанные чувства
За красивую любовь и дешевое искусство
Посмотри как тает лед и кому какое дело
Что весна все время врет потому что надоело
Притворяться чище льда а обманутые раны
Все такая ерунда...
Уходи, Уходи
Надоело улыбаться сколько можно притворяться
Что осталась любовь