Библиотека Электронных Книг

Социолог и политолог Самюэль Хантингтон основывал гегемонию США на успехах в экономике, армии, науке и культуре. Успех американской культуры (разумеется, важнейшем из искусств — кино) он объяснял тем, что оно зиждиться на: а) богатстве; б) славе; в) насилии; г) сексе, — т.е. на том опыте, которого зрители в жизни лишены. Именно этот коктейль был Макдональдом густо намешал, чтобы вышло то, чем книга и задумывалась — самым обыкновенный продуктом нашего времени, от которого нет проходу ни в книгопечатании, ни в кино.

В самых первых страниц становится понятно, что в духе сериальных веяний нас ждет минимум трилогия, ибо ни для чего другого эта куча (именно «куча») персонажей, кроме как для игропрестольного умерщвления не пригодится. Названы они, как и положено, максимально нечеловеческими именами, чтобы этих бразильцев и португальцев ты обязательно путал и вообще не понимал происходящее. Благо вначале составлена полная опись действующий лиц, из которой после очередного убийства можно смело вычеркивать местных статистов — иначе запросто запутаешься. Этому способствует и то, что все они максимально обезличены и химии между ними никакой — одни только тёрки «кто кому вставил?» и «кто кого кинул?» Запросто вспоминаются разве что Марина (из-за знакомого нашему уху имени), Ариэль (из-за романа Беляева, да и Йену она явно нравится) и Лукасинью — это единственные, кто кое-как проработан. Остальных вспоминаешь только когда напомнят: кто из них кому вставил, и кто кого кинул.

Мир, увы, тоже не блещет оригинальностью и проработкой. На самых первых страницах ещё может показаться, что автор не только ловко насыщает картину этого мира, но ещё и делает весьма убедительный прогноз будущего, где дождь с воздухом станут поставлять в кредит и предстоит экономить каждый вздох. Однако уже через первые два-три десятка страниц наполнение этого мира оскудевает: заявленные районы бедноты поближе к тлетворному солнечному излучению мы так и не увидим; Марина очень быстро вольётся в местную элиту и мы не увидим чудовищного разрыва между господами и их обслугой. Черт, да даже местные развлечения и порядки ничем не отличаются от сегодняшних: все одеваются, употребляют алкоголь и курят вейп точно так же, как и в наши дни. Да, печатающаяся на 3д-принтере одежда в условиях экономии ресурсов — это хорошо, но хотелось бы увидеть что-то кроме особенностей полета плевка в местной гравитации. Остается надежда, что мир через персонажей и обстоятельства раскроется в последующих книгах, но пока что надежды мало, ибо этим нагромождением героев уже сам черт ногу сломит.

И, конечно, секс. Как и завещал Хайнлайн, Йен пишет про день сегодняшний, а в нём фантастике уже стало нечем удивлять. Вот и остаётся, что развлекать читателя ранее табуироваными темами, которые нам продают, — и предрекать им, в будущем, характер нормы. Надо сказать, что я абсолютно не против натурализма в книгах, но с определенного момента он начинает отдавать такой безвкусицей, что начинаешь буквально прорываться через текст — так секс плосок и неуклюж. Но при этом его очень, ОЧЕНЬ много. Доходит до того, что в одном абзаце восьмидесятилетняя женщина исповедуется о бурных порах своей юности, а в следующем уже молодые персонажи занимаются сексом. И главная беда, секс не особо-то и нужен ни с сюжету с персонажами, ни миру: мы только по касательной пройдемся по впавшему в гедоизм и потре...бительству обществу, а ориентация персонажей ни на что ни влияет. Ну гей, ну виданное же дело! — всё равно дискриминация отсутствует, а связи на стороне в местных семьях не особо осуждаются, следовательно, для сюжета они лишние. Исключение составляют разве что нарциссическая Ариэль с Лукасинью (у которого на фоне этого даже проступает «дуга характера»).

Короче, это отлично скроенная книга, написанная умело и талантливо. Книга, за которой нескучно провести вечер. Но увы, книга не оставляет после себя ничего: всё до неё уже не раз и не два было рассусолено и пережевано; в ней отсутствует глубина и какие бы то ни было свежие идеи, а вместо них — заигрывания с самыми очевидными инстинктами читателя.