музыкальная культура

Представлять Артема Варгафтика, скорее всего, не нужно, но мы все-таки представим. Все-таки, он пока "известный" журналист, а не "самый известный". "Эхо Москвы", "Культура" (и радиостанция, и телеканал), а точнее очень многое, связанное с классической музыкой, из того что эти радиостанции / телеканалы транслировали - все это Варгафтик. Классическая музыка - сфера его интересов. От Баха до Оффенбаха и шире. Однако внимательные слушатели и зрители могли заметить, что не только "заоблачные выси" Варгафтика интересуют. Теперь, с выходом книги, это стало еще более очевидным.

Еще Иоганн Штраус говорил когда-то, что если бы захотел - он и меню из ресторана переложил бы на ноты. Все это имеет к текстам Варгафтика самое прямое отношение. Только здесь процесс обратный - "алхимия искусства" перегоняется в цифры счетов и малоразборчивый почерк метрдотелей. А загадочный интерес Варгафтика - не более и не менее чем интерес к той самой "живой жизни", к тому "сору", из которого музыка, собственно, произрастает. "Перегонка", надо отметить, выполнена мастерски, на самом высоком уровне. Другой вопрос - из разряда вечных - зачем?

Все дело в том, что Варгафтик не только любитель, ценитель и исследователь музыки. Он еще, простите, следователь, хоть и отрицает это в обращении к читателю. И следователь дотошный. И дотошность эта позволяет не только "сдуть пыль" со многих, казавшихся незыблемыми глыб, но и возродить из пепла якобы сгоревших партитур пару-другую имен. Ну, в самом деле, так ли хорошо помнят иные, кто первым стал использовать дирижерскую палочку по назначению? Оказывается, Людвиг Шпор - современник Бетховена и небезынтересный композитор. Оказывается, жена Шумана стояла перед жестоким вопросом - а может ли женщина вообще сочинять музыку? За десять лет до блистательной "Кармен" Жорж Бизе написал оперу "Иван Грозный" - почти буффонаду для нас сегодняшних. А малоизвестного композитора Овсянико-Куликовского… вообще не было.

Даже извечная оппозиция "Моцарт-Сальери" вновь обретает свежесть, когда мы знакомимся с рядом деталей (некоторые из которых действительно кровавые), "версий, предположений и расхождений между ними", касающихся этого классического музыкального детектива.

Интонации Варгафтика узнаваемы, и если вы смотрели программы с его участием, то буквально "услышите" его голос. Ближайшая аналогия из мира литературы - смелая, но уместная - Петр Вайль с его всегда интригующими и порой неожиданными местами из гениев. Другое дело, что все эти "интриги" и "неожиданности" возникают не по капризу автора, исследователя, следователя… Это капризы той самой - такой интересной - жизни.

Бессмысленно отрицать, что искусство и жизнь сосуды сообщающиеся. Впрочем, собрание "расследований", думается, не ради научения нас этой очевидной максиме написано, а ради истины еще более простой и в силу своей простоты еще более колоритной. Она заключается в том, что великие жили не в некой сказочной "Музыкалии", а в том же самом мире, что и мы с вами. Величия от этого их творения не теряют нисколько, а может быть и приобретают. Особенно если вспомнить (а Варгафтик помнит!), что пресловутые шоу-бизнес и пиар, а также "шлягеры" - изобретения далеко не новые. И Гендель, и Гайдн, и Бетховен с ними имели дело. И не всегда, надо отметить, гнушались воспользоваться механизмами этих чудовищных изобретений. Но создавали они шедевры.

"Строгие меломаны… частенько воспринимают ее - естественную среду, откуда берется музыка - просто как досадный раздражитель, грязный фон, помеху… надо ли спорить с поклонниками "чистого", прокипяченного и отфильтрованного через белую марлю музыкального стиля?"

Варгафтик спорит.