Эдвард Радзинский

Цареубийцы за чаем… и пули, которые отскакивают от девушек, и мальчик на полу, и фотография… этого я уже не мог забыть.

Личность Николая II неоднозначна. Кто он: убийца или жертва обстоятельств? Великомученник или преступник? Мог ли он спастись? Были ли выжившие в ту страшную ночь 17 июля 1918 года? Могло ли быть все по-другому, могла ли Россия пойти по другому пути – именно на эти вопросы пытается ответить Радзинский в своем произведении.
Эдвард Радзинский предпринял попытку показать жизнь царя, его характер и поступки, приведшие по итогу к плачевному итогу. Повествование опирается на дневники царя и его жены, свидетельства очевидцев и выдержки из писем сопричастных к жизни Николая II людей. Книга сочетает в себе две истории – историю любви Ники и Аликс и трагический путь к смерти последнего императора Николая II. Также книгу условно можно поделить на две части: жизнь до ареста – тут мы в основном видим мирную жизнь царской семьи, балы, увеселения, званые обеды; и жизнь после ареста – когда счастьем становится одна лишь возможность принять ванну или подышать в форточку. И если поначалу царская семья вызывает раздражение, поступки Николая II и его жены попросту бесят, то во второй части книги становится по-настоящему жаль царскую чету.
Жизненный путь Николая II состоит из множества ошибок и неверных решений. Самой первой и самой большой ошибкой его жизни стала женитьба на Александре – принцессе Гессенской. «Злой гений русского народа» умело манипулировала своим мужем, опираясь только на свои желания и капризы. Ее поступки, а значит, и слабовольного Николая II, не отличались ни мудростью, ни дальновидностью. В качестве примера может послужить трагедия на Ходынском поле, в которой, по официальным данным министерства юстиции умерших насчитывалось 1389 человек, и 1301 человек получили увечья различной степени тяжести. Мать Николая II предложила своему сыну найти и наказать виновных, что является правильным и по совести и по политическим соображениям, решением. Но ее невестка настояла на том, чтобы никакого расследования не проводилось, а супружеская чета отправилась на бал к французскому посланнику – графу Монтебелло, потому что:
а) хотела утвердить свою власть над мужем и разрушить влияние его матери;
б) не хотела, чтобы во время расследования пострадал великий князь Сергей Александрович, муж ее сестры Эллы (а именно его раздолбайство и послужило причиной трагедии);
в) как было уже сказано, не была ни умной, ни дальновидной;
г) лишь мое предположение, в силу высокомерного своего характера не считала каких-то там русских бедняков за людей.
Можно привести еще много примеров: тут тебе и любовь и слепая вера в «Старца», заставившая отвернуться от императорской семьи и друзей, и подданных, и натянутые отношения с матерью Николая II и с министром Витте, и все ее советы, которые она давала своему мужу, пока он был в Ставке.
За каждым великим мужем стоит великая женщина (английская пословица). За Николаем II стояла, увы, посредственность, истеричная, полубезумная женщина.
По моему лишь мнению, намного более удачно бы сложился брак и Николая II со своей бывшей пассией – балериной Матильдой Кшесинской. Маленькая К. была прямой противоположностью Александре – умная, предприимчивая, добивающаяся своих целей. Она не только удачно вышла замуж, но и построила неплохую балетную карьеру, прожив без малого 99 лет. Но, женившись на Кшесинской, Николай II утратил бы право на престолонаследие. По-другому сложилась бы жизнь Николая II и Российской Империи, но это была бы уже совсем другая история.
Впрочем, не стоит обвинять во всех бедах только Александру Гессенскую. Николай II был неплохим человеком, но хорошим царем стать не смог, уж больно слабовольным он был.

Существует такое понятие: царский характер. Это сумма качеств, которая должна производить впечатление мощной воли. У Николая этого не было. «Рыхлая жалость», «паралич воли» — так говорили о нем одни. Другие возражали — коварен. На самом деле он был упрям… Его трагедия: будучи упрямым, он не умел сказать четкое «нет» в лицо просителю. Он был слишком деликатен и хорошо воспитан для грубой определенности. Вместо отказа он предпочитал промолчать. И, как правило, проситель принимал молчание за согласие. Николай же лишь выжидал следующего, который разделил бы его точку зрения.

Возможно, что все его поражения (давка на Ходынском поле, Кровавое воскресенье, русско-японская война) произошли по незнанию, по случайному стечению обстоятельств, по разгильдяйству – в любом случае, как царь, именно Николай II повинен в этих трагедиях. Да, такое может случиться во времена правления любого императора/президента и так далее, но хорошего государя от плохого отличает умение разобраться в причинах событий, наказать виновных, сделать выводы и постараться не допускать таких ошибок впредь. А Николай II не только не мог стать хорошим царем, так еще и отстранил от власти по-настоящему умных людей, принимая советы некомпетентных личностей, ведя свою жизнь и жизнь своей страны к трагическому финалу.
Но, опять-таки вспоминая народную мудрость «о мертвых только хорошо или никак», надо отметить, что в Николае II было и много положительных черт: доброта, вежливость, спокойствие, набожность. Говоря о набожности Николая II нельзя не вспомнить Иова Многострадального:

— Мне не удается ничего из того, что я предпринимаю. Мне не везет… к тому же, человеческая воля так бессильна… Знаете ли вы, когда день моего рождения?
— Разве я мог бы его не знать? Шестого мая.
— А какого святого праздник в этот день?
— Простите, Государь, не помню.
— Иова Многострадального.
— Слава Богу, царствование Вашего Величества завершится со славой, так как Иов, претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божьим и благополучием.
— Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем предчувствие. У меня в этом глубокая уверенность. Я обречен на страшные испытания, но я не получу моей награды здесь, на земле… Сколько раз я применял к себе слова Иова: «Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня. Чего я боялся, то и пришло ко мне».

Так оно и вышло, 17 июля 1918 года Николай II принял омерзительную в своей циничности смерть, а 19 октября (1 ноября) 1981 года император Николай и его семья были канонизированы Русской Зарубежной Церковью.
Книга Эдварда Радзинского является великолепным материалом для тех, кому интересно знать историю своей страны, но скучно читать учебники по соответствующей тематике; ценным является и то, что Радзинский приводит много архивных материалов, свидетельств очевидцев тех событий, а также дает возможность встретиться со старыми знакомцами из школных учебников: Витте, Столыпиным, Распутиным, Свердловым и другими историческими личностями. Но при этом, есть все же два минуса в этой книге:
1. Предвзятость и идеализация царской четы:

Весь вечер отвечали на телеграммы… Завалились спать рано, так как у нее разболелась голова».
Это грубоватое гвардейское «завалились спать» скрывало его смущение, страх перед таинством девства.

Ну да, конечно. В следующий раз, когда вам нахамят в очереди, нагрубят в маршрутке или толкнут на улице – не переживайте, это всего лишь по стеснительности.
А вот реверанс в сторону Александры

«19 января 1895 года. В городе начинают сильно нападать на позавчерашнюю речь императора, которая произвела самое тягостное впечатление… И молодую императрицу также упрекают, что она держалась, будто аршин проглотила, и не кланялась депутациям».
Аликс была столь же застенчива, как и ее супруг. Но защищалась от смущения — царственностью.

По мне так, подобное поведение говорит не о царственности, а всего лишь о высокомерии.
И вот еще:

Повелительница России была… застенчива. Ее непосредственность сразу натолкнулась на холод двора. Она замкнулась в себе, усвоила сдержанность и отчужденность, которые принимали за надменность.

Ну конечно, все вокруг – сволочи бездушные, одна она – принцесса.
Сюда же можно отнести и высказывания Радзинского о "цельном" характере императрицы, мол, либо любила, либо ненавидела, никаких полумер. Но ведь это же не цельность, это уже юношеский максимализм какой-то. Вот только в людях Александра не разбиралась иначе почему она так любила проходимца Распутина и не любила прозорливого министра Витте?!
2. Попытка надавить на жалость
Эдвард Радзинский чуть ли не с первых строк бьет на жалость, пытается вызвать сочувствие к последнему Императору. И если Николай II по его произведению – личность, то народ – просто серая масса. Как-то умалчивается вина Николая II в Ходынке, Кровавом воскресенье и безуспешной русско-японской войне, нет сочувствия к пострадавшим во время этих страшных событий, все сочувствие Радзинского отдано царской семье. Но ведь не зря народ дал ему это прозвище – Кровавый.
И тем не менее, расстрел семьи Романовых – это настоящая трагедия, устроенная Юровским, Ермаковым, Медведевым и так далее. Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят.