XVII век. На Руси правят Романовы, маленький Никита взрослеет, несмотря на тяжелую долю. Уже будучи взрослым он вынашивает идею о Новом Иерусалиме, строит монастыри в России, проводит реформу православия в России по западному образцу. В церковной жизни он зовется Никоном. Россия в предчувствии конца света, который по предсказаниям должен свершиться в 1666 году. Люди массово закупают гробы и спят в них. Никон верит, что может приблизить второе пришествие Христа, и пытается ускорить и перенести это знаменательное событие на русскую почву. Он затевает грандиозную постановку с участием непрофессиональных актеров. В этом ему помогает некий малоизвестный французский драматург Сертан. Но постановка срывается из-за ссылки Никона. На этом историческая фабула заканчивается и начинается притча. Актеры при участии Сертана продолжают репетировать второе пришествие Христа, и их всех ссылают в Сибирь, где вскрываются разногласия во взглядах на религию и постановку. И все бы ничего, роман эпический, барочный, тяготеющий больше к модернизму, чем постмодерну, но не дает покоя эта круговерть событий в Сибири. Все идет по кругу, евреи скитаются, апостолы не дожидаются пришествия Христа. И создается ощущение, что история движется по кругу. Даже путь бегущих евреев ведет не куда-нибудь, а к началу, откуда пытались бежать. А люди пытаются играть роли в грандиозном спектакле, навязанные теперь уже кем-то свыше. В итоге можно прийти к выводу, что история всего лишь фикция, а мы играем навязанные нам кем-то роли, а события и судьбы людей движутся по кругу. И почему бы тут не вспомнить роман «Сто лет одиночества» Маркеса, где Урсула делала подобные выводы.
XVII век. На Руси правят Романовы, маленький Никита взрослеет, несмотря на тяжелую долю. Уже будучи взрослым он вынашивает идею о Новом Иерусалиме, строит монастыри в России, проводит реформу православия в России по западному образцу. В церковной жизни он зовется Никоном. Россия в предчувствии конца света, который по предсказаниям должен свершиться в 1666 году. Люди массово закупают гробы и спят в них. Никон верит, что может приблизить второе пришествие Христа, и пытается ускорить и перенести это знаменательное событие на русскую почву. Он затевает грандиозную постановку с участием непрофессиональных актеров. В этом ему помогает некий малоизвестный французский драматург Сертан. Но постановка срывается из-за ссылки Никона. На этом историческая фабула заканчивается и начинается притча. Актеры при участии Сертана продолжают репетировать второе пришествие Христа, и их всех ссылают в Сибирь, где вскрываются разногласия во взглядах на религию и постановку. И все бы ничего, роман эпический, барочный, тяготеющий больше к модернизму, чем постмодерну, но не дает покоя эта круговерть событий в Сибири. Все идет по кругу, евреи скитаются, апостолы не дожидаются пришествия Христа. И создается ощущение, что история движется по кругу. Даже путь бегущих евреев ведет не куда-нибудь, а к началу, откуда пытались бежать. А люди пытаются играть роли в грандиозном спектакле, навязанные теперь уже кем-то свыше. В итоге можно прийти к выводу, что история всего лишь фикция, а мы играем навязанные нам кем-то роли, а события и судьбы людей движутся по кругу. И почему бы тут не вспомнить роман «Сто лет одиночества» Маркеса, где Урсула делала подобные выводы.