Владимир Козлов

Мнение (стесняюсь называть это рецензией), которое можно отнести, наверное, не только к этой книге, но практически к каждому произведению этого замечательного автора.
Не помню, как и когда ко мне в руки попала его первая книга - как раз вот "Гопники". Вроде, журнал "ОМ" тогда уже не издавался, так что даже не знаю, откуда я могла про такую замечательную литературу узнать.
Книга оказалась ужасной, отвратительной - и потрясающе прекрасной одновременно. Впрочем, уже потом, когда я прочла его остальные книги, они оказались такими же.
Козлов - это какой-то не просто писатель, а настоящий художник. Художник-график. Или мега-талантливый фотограф. В текстах вообще ничего лишнего нет, никаких эмоций, метафор и прочего - просто перечисление и подробное, спокойное описание-фиксирование. "Пошел", "поел", "ударил по голове куском арматуры, которую поднял с земли", "купил водки", "на стене черным маркером написано слово "х*й", "синие треники с пятнами спермы" и так далее. Мне кажется, это - мастерство. Меня такое очень впечатляет.

В общем и целом, Козлов пишет о чудовищных вещах. И они, вроде как, будучи родом из 90-х, типа далекое прошлое - благодаря такому стилю повествования, предстают во всей красе. Адская, невозможная безысходность, пустота. Страшно, что все так было. Страшно, что были такие люди, которые, волею судьбы и этой е*аной "эпохи перемен", попали в страшную мясорубку, и в такое превратились.
От описания этих чудовищных вещей невозможно оторваться. Повествование просто гипнотизирует. Но, закрывая книгу, и уже после того, как я про себя тихо обвосторгаюсь на тему "какой слог!", "какие приемы!", "какая детализация!", я с огромным облегчением, что ли, думаю: как прекрасно, что те годы - они как-то... слегка мимо меня прошли. Выпали на детство, в котором, как известно, и трава зеленее, и все такое. Что все эти страшные сленговые слова (тогда и сленг какой-то был чудовищный), и все остальное - это лишь изредка, весьма расплывчато возникает в моей памяти. Что я жила еще не в самом бесперспективном и ужасном городе, как минимум, в России, а не в Белоруссии, как герои его книг. В пост-СССРовской Белорусии.
Потрясающий писатель, просто потрясающий.