виртуальная реальность

«Если мы теряем нашу человеческую натуру, мы теряем многое, но если мы теряем нашу звериную натуру, мы теряем все.»

*

«Слабость и невежество не помеха для выживания, а вот самонадеянность — да!»

*

«Всем разумным существам предначертано стать настолько же великими, насколько велики их устремления.»

*

Завершающая часть цикла под названием «Вечная жизнь Смерти» прекрасно дополнила и одновременно продолжила историю двух первых книг. С первых страниц автор запустил несколько сюжетных линий, которые сначала шли параллельно с событиями предыдущего романа, а затем очень мягко уводили историю вглубь тысячелетий. Анализируя прочитанное, постоянно удивлялась, как мастерски автор прыгнул вместе со всеми героями через такое временное пространство, охватив существование всей цивилизации и подтверждая тем самым неголословность названия финальной книги. Гнетущая атмосфера ожидания чего-то неизбежного развивается скачкообразно: то постепенно сходит на нет, то вспыхивает с яростной силой. И вновь продолжение получилось более жесткое, чем предыдущие части. Напряжение не уходило со страниц цикла, оно запитывалось положением фатального кризиса на уровне всей Солнечной Системы. Перед читателями предстает сценарий глобального, бесповоротного и абсолютно непредсказуемого действа. Одним из достопримечательных новшеств этой книги для меня стали сказки, рассказанные одним из героев. Очень интересно автор внес иносказательную интригу в историю посредством трех маленьких сказочных глав, смысл которых не давал мне покоя, но стал понятен лишь в финале.

»...время действительно самая жестокая сила во Вселенной.»

Описываемый в романе уровень достижений человечества в науке заставлял восторгаться разносторонними знаниями и необъятной фантазией автора. Мы стали свидетелями опытов с Черными Дырами, безракетного запуска объектов в Космос, испытаний звездно-водородных бомб, управления термоядерными реакциями и создания гелиоцентрического ускорителя частиц. Но все это почему-то воспринималось мной лишь как отчаянная попытка людей собрать воедино весь набор своих примитивных знаний. Читая про Вселенское пространство на ум постоянно приходила гипотеза о Темной Материи, и казалось, что за время чтения цикла я смогла распознать тысячи оттенков черного цвета. Хочу так же отметить, как невероятно легко автор жонглирует пространствами окружающей реальности. Впервые за долгие годы я осознала, насколько мое воображение скудно. И в этом мне «помогла» Теории Струн, рассуждающая о многомерности. Человеческий мозг, с рождения привыкший воспринимать трехмерное пространство, никогда не сможет постичь поток информации более высокого уровня, насыщенного бесконечными подробностями и неограниченным уровнем детализации. Даже в своих волшебно-объемных снах. Однако то, что Лю Цысинь придумал с двухмерностью шокировало меня еще больше. Вероятно вдохновленный творчеством Ван Гога он описал процесс проецирования трехмерной структуры, который вызывал лед в крови. Если бы не отсылка к картине художника, я бы даже не смогла представить визуально красоту всей трагедии.

«Если Создатель и вправду существует, единственное, что Он в процессе Творения запечатал семью печатями, — это скорость света».

Образность слов и пронзительная философия сумели найти отклик в моем сердце. На фоне бесконечного пространства Вселенной я вместе с героиней ощущала себя маленькой пылинкой, позволившей солнечному лучу пронзить душу и подхваченной ураганом судьбы. Для меня она была воплощением любви, добра, созидания, света и справедливости. В контексте истории она оказалась необходимым элементом, противостоящим другим героям с хищническими усмешками, похожими на трещину во льду. Никто не застрахован от ошибок в положении, когда дорога длиной в миллиарды лет упирается в маленького человечка, одного из сотни миллиардов, когда-либо живших на Земле. Мне был понятен каждый ее поступок, каждая эмоция, каждая мысль. Что касается остальных образов, то здесь любой персонаж был олицетворением чего-то общечеловеческого, определенным рупором автора. Очень радовали появления уже знакомых действующих лиц, которые продолжали героически бороться за существование всего мироздания. Признаюсь честно, несколько эпизодов смогли довести меня до слез. Когда мужчина, пожертвовавший всем в своей жизни ради других, слезными глазами смотрел на картину из далекого прошлого, прозревая даль времен. Или сцена, в которой два человека одним взглядом создавали между собой пространство тайного мира, пересекая множество световых лет, желая согреть друг друга теплом и счастьем. Это было душещипательно. Вынуждена признать, что автор непревзойденный романтик.

«Любой момент истории содержит в себе бесчисленные упущенные возможности.»

Финал получился очень двояким: с одной стороны он полон жизни, с другой — невероятно близок к смерти. В нем перемешано столько знаний Вселенских законов и древней китайской мудрости, что разгадывание его истин стало для меня глотком свежего воздуха. Лю Цысинь одним эпизодом полностью лишил цикл банального исхода в розовых тонах. Как бы мне этого не хотелось, но завершение истории принять буквально по написанному я не смогла. И тем не менее, я осталась невероятно довольной. Все было до последней буквы логично, до горечи трагично и фатально целостно, как смерть и жизнь перед лицом вечности. Думаю, если вернусь к циклу еще раз, то передо мной откроются более обширные горизонты изреченных мыслей. Рекомендую эти книги всем без исключения. Отныне глядя в безмолвную, безграничную небесную высь, я неустанно задумываюсь о непостижимости окружающего меня пространства, которое в каждой миллионной доле миллиметра способно скрыть бездонное богатство. Меня постоянно терзает мысль, что не Вселенная выродилась из десятимерности, а человечество по какой-то причине упало в трехмерное мировосприятие. Однако мое сознание не способно постичь эту тайну, даже имея за спиной багаж прочитанных знаний. В очередной раз снимаю шляпу перед автором! Троекратный восторг!  

«Если мир может обратиться в пыль по одному щелчку пальцев, то смерть одного человека нужно встречать с теми же умиротворенностью и бесстрастием, с какими встречает свой конец капля росы, падающая с травинки.»