теория искусства

Джон Рёскин интересовал меня давно, можно сказать, еще с детства, когда я прочитала, что он давал уроки рисования Алисе Лидделл - прототипу героини обеих "Алис" Кэрролла.

Также недавно я прочла о его взаимоотношениях с Кейт Гринуэй - художницей и иллюстратором детских книг. Она была влюблена в Рёскина, но увы! его она интересовала только в качестве рисовальщицы по заказу. Она регулярно отправляла Рёскину изображения детей, которых он предпочитал видеть максимально обнаженными (!). Этому его желанию Гринуэй, впрочем, не потакала.

Известно также, что Рёскин был женат на очень юной девушке, Еще за одной юной возлюбленной он ухаживал. Все эти факты - не очень лестные штрихи к его портрету.

Теперь же я, наконец, ознакомилась с лекциями Рёскина, написанными им для специального Оксфордского курса, который должен был войти в обязательную программу для будущих искусствоведов, но так и не вошел.

В рассуждениях Рёскина много такого, с чем я поспешу согласиться. Например, он считал, что человек, умеющий рисовать, освоивший азы живописи, лучше поймет изобразительное искусство. Для меня бесспорный факт: чем больше мы занимаемся практически тем или иным искусством, тем лучше в нем разбираемся. Я сама совсем по-другому стала смотреть на оперу и академический вокал после того, как сама стала заниматься им.

Еще один постулат Рёскина: он убежден, что сотворить великие произведения искусства способны лишь безупречные в моральном отношении люди. То есть на вопрос, совместимы ли гений и злодейство, Рёскин дает уверенный ответ: "нет". Вот это уже спорная аксиома, но мне бы хотелось, чтобы это было именно так.

Вдобавок Рёскин знакомит слушателей лекций с собственной системой градации школ живописи. Он различает школу "света и тени" (гравюры) и "цвета и тени" (колористическая живопись). Первая школа неспособна передать переходы цвета, в то время как вторая в своем историческом развитии двигалась от изображения плоских цветов к объемным.

Все это довольно увлекательно, но на мой вкус, лекции Рёскина слишком уж пафосные, патетичные и наивные. И никак не дотягивают до того уровня академизма, который требуется от Оксфордского курса. Рёскин был яркой индивидуальностью со своими "тараканами", но не всякий интересный человек талантливый преподаватель. Рёскин высказывает свое мнение, но слишком часто не находит аргументов для его подкрепления. Да, это был человек "твердых мнений", но дух диалектики был ему чужд. Я же, напротив, тяготею именно к последнему.