средневековье

О подобных памятниках либо хорошо, либо ничего. Оценивать и тем более рецензировать их как произведение литературы – занятие глупое и бесперспективное. Слишком далеко от собственно поэмы произведение Данте. Это эпоха, веха, занимающая в амфитеатре всемирного наследния самый верхний ряд (метафора показывает, что я действительно дочитала эту поэму до конца, до самого Эмпирея :) ). Поэтому и я не буду заниматься бесполезным делом. Замечу лишь, что, вероятно, в этом издании был не самый лучший перевод. Потому что никакого восторга перед "поэтикой Данте" я не испытала. Ни одного трехстишия выписать себе для цитирования не захотелось. Ну о чем говорить, если даже первая строфа здесь не каноническое "Земную жизнь пройдя до половины...", а
Переступив границу зрелых лет,
Я в тёмный лес забрёл и заблудился.
И понял, что назад дороги нет…

"Забрел и заблудился"??? Будто детский стишок. И таких примеров много. Второе – это просто жуткие опечатки в комментариях! Я, простите, не могу получать удовольствие от литературы, когда в двух абзацах постоянно путается родительный и дательный падеж (эти самые "и" вместо "е"). Это даже не опечатка, это банальная неграмотность. Аж до скрежета зубовного! И третье, то, что делало чтение "Комедии" похожим на "прогулку по зыбучим пескам" – это невероятное количество имен. Особенно в Аду. Все эти Гвидо и Карлы, Пьетро и Бонифации... Я понимаю, что во времена создания поэмы все эти персоналии были понятны и хорошо знакомы читателю. Но когда в каждой строке упоминается по паре грешных гиббелинов или черных гвельфов, то никакую мелодику стиха не поймаешь. Может, нужно было просто не читать краткие биографии каждого из врагов Данте или просто неприятных ему людей, которые попали в Ад. Никакого дополнительного знания мне это не дало, а ритм стихов, звучащий в голове, неизменно сбивало. Обязательно через несколько лет попробую перечитать хотя бы одну из частей "Комедии" именно так.

Но все же и без рецензирования мне есть, что сказать по поводу "Божественной комедии". Как это часто последнее время у меня случается, при прочтении книги возникают мысли, лишь отдаленно связанные с сюжетом. Примерно на середине "Ада" я задумалась об интересной черте христианства (да и вообще любой мировой религии). Как же далеко уходят догматы и постановления церковных иерархов от сути христианского учения. Как удобненько в каждую эпоху из Библии достаются одни суждения и обрасываются другие. Например, важно в конкретную историческую эпоху обосновать крупный военный поход – так сразу акцентируется внимание на Святой земле, "порабощенной неверными". Толкуя по-своему Священное Писание, и добавляя новые сентенции от себя, правители (церковные и светские) прекрасно манипулируют сознанием верующих, используя религию, как мощнейшее идеологическое оружие.

Эта идеологизированность религии (я еще раз подчеркиваю, речь не о Вере, а об официальной религии) отлично видна на примере "Божественной комедии", когда cовершавшие похожие, по сути греховные, деяния, но находящиеся по разные "стороны баррикад" правители и полководцы разделены лишь прихотью автора на грешников и праведников. И заповедь "не убий" как-то забывается, или обрастает условиями, "убий", но покайся или "убий", но в благих целях. Почти каждый второй персонаж, распределенный Данте по разным кругам мучений или блаженства, заставлял задуматься: почему это так? Почему некрещеные младенцы не достойны Райского спасения? Чем действительно праведно жившие мудрецы древности хуже отправлявших на смерть полководцев, что одни сидят в адском Лимбе, а вторые на райском Марсе? И я не говорю о действительно очень выборочном размещении врагов Данте в Ад и друзей в Рай (в крайнем случае, в Чистилище, с надеждой на перемещение выше). Конечно, "Божественная комедия" – это художественное произведение, несущее в себе частичку автора. Поэтому мы видим именно его Ад и Рай. И, как можно ожидать, он воздает по заслугам так, как сам считает справедливым. Но точно так же действуют реальные властители: короли, папы, верховные служители церкви. Так же по собственному представлению меняют наше восприятие хорошего и плохого, переключают внимание с одного греха на другой. Но, в отличие от Данте, они ставят под предлагаемой моделью мира, под провозглашаемыми идеями, не свое имя, а имя Бога.

Скажу честно, такие мысли у меня давно: слишком уж странные сентенции, моральные суждения выдает официальная церковь (и православная и католическая). В 1992 году (!) Католическая церковь признала свою ошибку и реабилитировала Галилея. А Лев Толстой по прежнему находится под анафемой РПЦ. А уж роль церкви в тысячелетних гонениях на евреев, погромах и ужасах Холокоста до сих пор признается лишь частично: "ошибочные и несправедливые толкования Нового Завета относительно иудейского народа и его вины продолжались очень долго, порождая чувство вражды в отношении еврейского народа" (Иоанн Павел II). Это цивилизационные ошибки, это урон, исчисляемый миллионами (если не миллиардами) жизней, это задержка прогресса на десятилетия. Это разрушенные культуры и уничтоженные народы. И все это заканчивается Раем для убийц именем Божьим и скромным заявлением об ошибке спустя столетия. Как во всем этом потоке противоречий, обмана, манипулирования не потерять истинную Веру – вот в чем вопрос. Как за всеми интерпретаторами и ретрансляторами слышать Бога? К сожалению, "Божественная комедия" ни на шаг не приблизила меня к ответу на эти вопросы. Потому что я в ней увидела истоки огромного пласта религиозного искусства Возрождения, не услышала, но уверена, что он там есть, настоящий итальянский язык. Но Бога в "Божественной комедии" для меня не было.

C. R.
Обложек не будет, их тысячи.
Но поделюсь с вами схемами загробного мира из первого издания "Комедии".