Книге не хватает цельности, это, скорее, эксперименты с возможностями прозы, поиски автором своего голоса. Включение фольклора как психологического инструмента («Присуха», «Начало») смотрится интересно, языковая игра тоже порой впечатляет («провинция ни в чем не провинилась»)). Что не понравилось: автор в стремлении обнажить социальные проблемы утрирует героев, они чересчур социальны, выглядят примитивно (физиологично), как в фильмах Звягинцева. Таковы все «семейные» персонажи («Потаповы», «Молодильные яблоки»), одиночки более сложны, чувственны. Понравилось же то, что автор умеет находить глобальные метафоры для описания действительности: чуть в меньшей степени это удалось в «Несчастливой Москве» (гремучая смесь Булгакова с Петрушевской, здесь здорово проявилось сатирическое чутье Некрасовой), лучше всего – в «Лакшми» и «Сестромаме» – здесь автор выходит за рамки социальности и разворачивает (причем сложно, с помощью мифа и фольклора) прямо-таки «достоевские» бездны (и что-то от Ницше) – про черту, за которую может переступить человек. В целом же, такое ощущение, что в жанре рассказа Евгении тесновато, ей бы развернуться на повесть или даже роман. «Калечина» получилась очень удачной, потому что оставляет чувство цельности, здесь же каждый рассказ как будто ещё сыроват.