Сергей Фомичёв

Тема: трудности любви зверя с разумом человеческим в зверю с разумом звериным.

Идея: когда внезапно пробужденное сознание перестает соответствовать бытию, носитель такого сознания оказывается чужим среди своих и среди чужих тоже.

Привет от Шарикова и мышки Элджернона. Только на этот раз предметом садистских экспериментов стал волк, проданный ученым за бутыль спирта. Никто не ждал успеха, но зверь справился. Он смог принять и переварить в своей голове тот странный сплав из возможностей человеческого мышления и обрывков знаний обо всем понемногу. Что сделали с волком технически, я не очень поняла. Судя по результату, зверю вживили способный имитировать человеческую мыслительную деятельность электронный модуль с встроенной общеобразовательной базой данных. При этом у него осталось самосознание и память волка. Странный сплав.

В чем была цель работы ученых? Видимо, они сконструировали условно-мыслящий электронный модуль и проверяли возможности его взаимодействия с мозгом животных. В принципе, понятно. Но вот зачем в базу данных этого устройства впихивать сведения о войне на море, фольклорных произведениях и гендерных обычаях людей? Это же просто библиотечное наполнение функционального устройства, убери его — функция абстрактного мышления по человеческому типу не пострадает, а освоить эту функцию изначально нечеловеческому разуму будет гораздо проще.

Если прибор предназначен для внедрения в мозг животного, логично было бы снабдить его информационным наполнением, по смыслу соответствующим той среде, в которой обитает соответствующий зверь. А так совсем не удивительно, что собаки сходили с ума. Мало того, что зверю навязывался принципиально иной тип анализа информации о мире, так еще и сама информация впихнута в весьма экзотических сочетаниях и пропорциях. Бедняге волку не позавидуешь.

В этом ключе мне не показалось странным ни монотонность мышления зверя, ни его отстраненность при встрече с подругой, ни разъяснения, что эсминцы — это корабли. Звериный мозг пытается освоить массив информации, предназначенной для человека, ему тяжело, он работает на пределе сил, поэтому чувственная составляющая приглушена, элементарные для человека понятия расшифровываются, проскальзывают неуместные слова, к которым зверь не привык, в его опыте для них нет места, а в мозг их загрузили, они лезут в мысленную абстракцию, как слова-паразиты в речь.

Зверь не сопротивляется, он впустил в себя весь этот человеческий информационный мусор, потому что если его изгнать, останется одна единственная мысль: один, чужой, для всех чужой, навсегда. Поэтому шесть страниц странных размышлений в стиле якутского акына, поэтому засада и неуверенность: волк сам еще не понял, чего он хочет, убить человека, убить себя, выскочив на флажки, убить чуждый разум, разрушивший его привычную жизнь, убить свое одиночество. Я думаю, вариант с апгрейдом Серой возник стихийно. Волк хотел избавится от электронной начинки, Серая шла за своим самцом, а человек интерпретировал появление двух зверей на свой лад, и волк согласился.

Волку вдруг показалось, что он может избавиться от метки чужака, сохранив возможности нового разума. Не получилось. Одиночество стало еще более полным. И зверь вернулся к первоначальному плану: убить человека и чужое в себе. Осознать потерю Серой через мыслительный аппарат человеческого типа для зверя оказалось нестерпимо. Он выплеснул свою боль по-волчьи, он вернулся в свою среду.

Рассказ этот поднимает важную проблему. Экспериментируя с возможностями разума, самосознания, остроты чувств нельзя забывать об ответственности перед жертвами таких экспериментов. Каждому живому виду на планете природа дала свой мыслительный аппарат, соответствующий условиям его жизни. Нарушение этого соответствия — всегда травма для живого существа, и травма эта порождает неразрешимый внутренний конфликт. Мышь или волк не должны мыслить, как человек. Так же, как человек не должен мыслить, как мышь или дельфин. У каждого своя ниша, и ниша для развития разума в том числе.

Кирилл заплатил жизнью за свою научную безответственность. Наверное, парня жаль. Наверное, у него где-то есть семья, родители, друзья, для них его безвременная смерть трагична. С другой же стороны, это воздаяние за разрушенные жизни тех, кого подвергали экспериментам с бестолковыми, заведомо дурацкими целями. Ну зачем, зачем мыши или собаке разум человека? Зачем в нашем мире люди с телами мышей и собак?

Кирилл и его коллеги вряд ли отдавали себе отчет, что они творят. Некоторые вещи творить непозволительно, поскольку единственным их результатом является приумножение страданий на Земле. Наука никогда особо не ограничивала себя этикой. В данном же случае ограничение сработало само: око за око, смерть за смерть. И в этом есть некая высшая справедливость.

Не могу сказать, что мне понравился этот рассказ. Я не люблю рассказы о животных. Но это сильная работа. В ней есть смысл и этический посыл, она поднимает важные темы и наверняка забудется не скоро.