самопожертвование

Роман о честном и неподкупном голландском клерке Якобе, прибывшем на фрегате Голландской Ост-Индской компании в 1799 году в небольшую колонию Дэдзима, расположенную неподалеку от Нагасаки, в закрытой от внешнего мира Японии. Прибыл же он бороться с коррупцией в филиале этой самой компании, ну-ну, а все его так ждали. Якоб ведет свое расследование, собирая информацию по книгам с балансом, сверяя дебет с кредитом, это так увлекательно. В ходе расследования клерк постепенно знакомится с местными: матросами-полукровками, которым всю жизнь приходится жить на крошечном пятачке Дэдзимы ("Они слишком японские, чтобы их отпустили..., но недостаточно японские, чтобы являть собой часть Японии"), космополитичным доктором Маринусом, на первый взгляд таким ехидным, акушеркой Орито с ожогом на лице, дочерью влиятельного японского врача, с японским могулом Эномото, по слухам обладающим мистическими способностями "изымать душу"...

Постепенно знакомимся с этим закрытым миром и мы. Автор дарит нам очень много подробностей из жизни японских чиновников, а также иноземных "гайдзинов": матросов, врачей, клерков, рассказывает о взаимоотношениях между японцами и чужаками. По сути он рассказывает нам о столкновении двух чуждых культур в замкнутом пространстве, и вот это уже действительно интересно.

Если рассмотреть структуру книги, то можно увидеть, что роман (увесистый кирпич) состоит из нескольких частей, абсолютно неравноценных по степени вызываемых интереса и зевоты. Если, читая первую часть, вступительную, такую неспешную, вялую и скучную, бухгалтерскую, можно ненароком заснуть (приходилось закрывать книгу и переключаться каждые 15 минут), то, начиная со второй, начинается такой хардкор, что только держись, какое там закрывать книгу, оторваться не моги. Правда, в последних частях градус накала опять снижается, а в последней и вовсе наступает время щемящей печали. Такое вот параболическое (в математическом смысле) напряжение.

Очень радовала манера изложения автора: перемежающиеся стилистические подражания японизмам и жесткие, чрезвычайно натуралистичные физиологические подробности. Предупреждаю, далее будет немного о говне, впрочем, если вы уже читали книгу, вам это не страшно, а если нет, то в книге его еще больше. Итак, автор очень любит чередовать приятное с вонючим: абзац о нежно-голубом небе, абзац о падающем в горшок говне, абзац о красоте волн в морском заливе, абзац об операции без анестезии и пальце в жопе, абзац об журчащем ручье в лесу, абзац о бегающих по заблеванной палубе курицах с отрубленными головами и пульсирующими артериями. Летящий на ветру трепещущий осенний листок, выпачканный говном. И хотя я уже не в первый раз сталкиваюсь с таким приемом (кха-кха, Мэтью, кха-кха, Корбетт), поморщиться пришлось.

Не знаю, буду ли еще читать этого автора, настолько противоречивыми были мои ощущения при прочтении. Странный и необычный роман.