русское кино

Замечательно неодинаковая книга. Просто удивительно неодинаковая.

Больше всего поразил слог. Вот если вы когда-нибудь читали советскую прессу (да и сейчас не лучше, если уж по-честному), то вам, конечно, знаком этот стиль: всё, вроде, и понятно, и слова хороши, и смысл в полной мере передан, а всё-таки неуловимо штампованно. Вот такими неуловимыми газетными штампами написана ровно половина книги. Вторая половина - удивительные и восхитительные предложения, фразы, конструкции и обороты. За одно "я люблю её помнить" я готова простить всё, и читать дальше, и умиляться. Трогательно, остроумно, тонко. Прекрасно, прекрасно и прекрасно. Как один и тот же человек может написать "Узнавались всё новые и новые ужасы о фашистских злодеяниях" и тут же, в том же предложении "каких мир ещё не ведал со дня творения" - это выше моего понимания.

Невероятно осторожная книга. Читаю о людях, театрах, поездках и почему-то между строк моё воспалённое воображение видит попытки написать так, чтобы обойти по широкой дуге всё то неприятное и нехорошее что имело место в советское время, с 20х по 80е включительно. Может, конечно, это человек такой по натуре, как нынче говорят, позитивный, но, чёрт возьми, всё всегда хорошо. А если и не очень хорошо, то это всего лишь не очень хорошо, а вовсе не гадко, мерзко или злобно. Заводы строятся, челюскинцы возвращаются, Гагарин летит, полярники зимуют, чукотские дети радуются. (Да, я, может, и циничная тётка, но тонкий налёт пропаганды мерещился мне часто). Прямо вот так местами всё шоколадно, что хочется вернуться в это золотое время Советского Союза.

Зато это история всего советского двадцатого века. Удивительные времена (в смысле, сколько читаю, столько удивляюсь), сформировавшие поколения людей с непостижимым для меня менталитетом. (Чем ближе к веку двадцать первому, тем постижимее и постижимее, а последнее из них воспитало уже меня). Ладно, в сторону ёрничанье. Интересно, в основном. Интересно развитие искусства, начиная с 1919 года и дальше, и дальше. Громкие имена, ставшие уже мифами, вдруг оказываются живыми людьми из плоти и крови. Хорошими людьми, кстати. Даже те, о ком нынче принято говорить гадости. Мой бог, как приятно читать об этих полулюдях-полумифах добрые слова. Добрые слова - это так здорово. Как же их часто не хватает.

Никаких вам откровений, никаких душевных копаний, терзаний и переживаний. Но почему-то формирование советского двадцатого века и, в частности, его театра, кино, эстрады и телевидения разворачивается прямо таки панорамно. Частью между строк, т.к. авторская стилистика - прямое следствие этого развития. Ещё несколько дней я точно буду всё прочитанное усваивать, раскладывать по полочкам и в мозгу систематизировать. Ибо, кроме прочего, это книга человека поколения двадцатых-тридцатых. Они явно как-то по-другому думали и формулировали. Непривычно.