размышления

Возможно, главная граница проходит не между верующими и неверующими, а между теми, кто боится, и теми, кто не боится смерти. Следовательно, мы делимся на четыре категории; понятно, какие две считают себя выше других: те, кто не боится смерти, потому что у них есть вера, и те, кто не боится смерти, несмотря на отсутствие веры. У этих групп нравственный приоритет. На третьем месте те, кто, несмотря на наличие веры, не может избавиться от древнего примитивного рационального страха. А уже за ними, без медалей, без права голоса, в глубокой заднице те из нас, кто боится смерти и не имеет веры.

А я вот боялась. Очень боялась. Отношения с творчеством Дж. Барнса у меня складываются неоднозначные. Я бесспорно вижу в нем талант и гениальность, но его проза и герои так далеки от меня, что дотянуться невозможно. Но в этот раз он меня удивил. Дж. Барнс открылся мне совершенно с другой стороны и увлек меня в просторы своих мыслей, чувств, ассоциаций и рассуждений. Я внимательно слушала его монолог на вечные темы, кивала головой и искренне радовалась нашему сходству мыслей. Я как будто провела время в компании с близким другом и это прекрасно.

Это роман - размышление. Это роман - откровение. Дж. Барнс смело и пронзительно рассуждает о смерти, вере, о том кто такой писатель. Он - агностик, живущий со сковывающим страхом перед смертью. И я боюсь смерти. А еще больше я боюсь смерти моих близких... Это такой животный страх, леденящий все внутри. Да, вот такая я трусиха. И думать даже об этом боюсь и не хочу... Вернее не хотела. Пока Дж. Барнс не решил побеседовать со своими читателями и не поделиться наболевшим. Религия и вера... Каждый сам выбирает верить или нет. Среди нас есть и искренне верующие, и те, кто не ходит в Церковь, но имеют свое личное представление о Боге (которые у меня как и у Барнса вызывают реакцию философа), и агностики, и ярые атеисты. Но "и верующие, и неверующие на протяжении веков равно искусны и отвратительны в своих преступлениях." Является ли страх перед смертью чем-то иррациональным? Или это логичное и рациональное чувство? Помогает ли людям вера в Бога и загробный мир жить спокойнее и умиротвореннее? Что нас ждет там впереди? И возможно ли то самое "впереди"? Может все же мы не вечны и просто исчезаем!? Никто не сможет дать однозначные ответы на такие вопросы. Не дает их и Дж. Барнс. Он лишь просто размышляет, никому не навязывая свою точку зрения, спокойно и методично. Свои размышления и автобиографические наблюдения автор перемежает историями о жизни ученых, художников, писателей, композиторов. На страницах романа мы встречаемся с такими великими именами как Флобер и Стендаль, Шостакович и Россини... Эти вкрапления охватывают огромный культурный пласт, отлично вписываются в роман и дают нам более обширную картину жизни, смерти, бытия...

Очень сильный роман. Многоплановый и глубокий. Темы, затронутые там извечные и "скользкие". Все мы чего-то боимся в жизни. И страх смерти - один из первостепенных, ибо за смертью неизведанная бездна. Возможно ли представить вечную жизнь и заслужило ли ее человечество?

«Представьте себе жизнь без смерти. Каждый день хотелось бы убить себя от отчаяния».

Прекрасная книга, с которой я буквально прожила пару суток. Она въелась в меня, в мои чувства и мысли и заставила задуматься о многих вещах. Она необъятна. О ней сложно что-то сказать и вместе с тем невозможно промолчать. Я растащила ее на огромное количество цитат и обязательно к ней еще вернусь. Ближе к старости... Чтобы еще раз окунуться в размышления Дж. Барнса о вечном и понять что же лучше... Старость, немощность и разложение личности или все же смерть и забвение?

И напоследок о человеческой жизни:)

Один англосаксонский поэт уподобил человеческую жизнь птичке, влетающей из темноты в ярко освещенный банкетный зал, а затем вылетающей обратно в темноту с противоположного конца: возможно, такой образ утолит чью-то боль от того, что он человек и смертен. Со мной это пока не проходит. Красивая картинка, но педант во мне все хочет указать на то, что любая здравомыслящая птичка, залетев в теплый банкетный зал, усядется на балку и будет там сидеть сколько влезет, а не стремиться обратно наружу. К тому же эта птичка в своем пред- и постсуществовании с обеих сторон пьяного кричащего зала, по крайней мере, все еще летает, что больше, чем можно сказать или будет сказано про нас.