Пулитцеровская премия

Oh freedom
Oh freedom
Oh freedom over me!
And before I’d be a slave
I’ll be buried in my grave
And go home to my Lord and be free.

Когда ты свободен, ты воспринимаешь свободу как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь над нем, что же это все-таки такое: быть предоставленным самому себе. Люди, рожденные в неволе, понимают, что есть какая-то жизнь, лучше этого скотского существования, но многие даже не представления не имеют, что происходит в мире, за стенами дома, в котором они живут. И вот он попадает в совершенно другой мир: там он ощущает биение своего сердца и осознает, что оно твое и бьется для тебя, или выполняет какую-то работу и получает за нее деньги. Никто не унижает и не повышает голоса. И все осталось в прошлом, как страшный сон, и нет возврата. И для тебя и для тех, кого ты любишь. Потому что то, что было там — не жизнь.

Вы знаете, поразительное дело, определенная часть населения Америки убедила себя в том, что чернокожие ближе к скоту, чем к роду человеческому, и относилась к ним соответствующе: разводили их, как животных, спаривая самцов с самками, наказывали плетьми, но не переусердствуй! ведь и конь окопытится, если его стегать немилосердно. Продал/купил/убил.
А на память рабам остаются вечные улыбки на каменном лице.
И вишневые деревья на спине.
Незаживающие раны телесные и душевные.

Несомненно, рабство — та страница в истории США, которую бы каждый хотел перевернуть и не возвращаться. Но вот пришла Тони Моррисон, которая, не прикрываясь и называя вещи своими именами рассказывает историю о том, как женщина обрела свободу и потом, оказавшись перед лицом белого человека, пришедшего за ней и ее детьми, выбрала смерть. Смерть лучше рабства. Лучше умереть, чем «жить» и накапливать боль и страдания. Но на этом ее история не закончилась, за смертью прошли годы искупления и самоистязания. Рабы учатся не любить никого, ни своих детей, ни своих супругов, слишком легко можно все это потерять. И тень потери будет накрывать тебя потом всю жизнь.

Книга Тони Моррисон как песнь плененного раба: в ней идет рассказ с бесконечными куплетами повторений, вот Халле в сотый раз мажет лицо маслом, Сиксо сгорает, малышка опять «неужели, уже поползла», у Сати отнимают молоко, а Поль Ди смотрит, и смотрит, и смотрит на улыбающегося петуха. Это как кошмар без конца. Люди живут прошлым и никак не могут привыкнуть к тому, что у них может быть какое-то будущее.