мистические боевики

«Каждый пишет как он слышит... не пытаясь угодить», — это по нынешним временам роскошь почти непозволительная. Рынок, однако! Надо угождать, ничего не поделаешь, приходится, особенно если речь о модной сталкерской теме. И угождают каждый во что горазд, более или менее успешно. Набивают свои авторские листы, получают свои гонорары — и все довольны, и пишущие, и слышащие/читающие.

Беда Жарковского в том, что он угождать, видимо, не умеет. Он пишет вот именно как слышит. А слышит он, скажем так, весьма необычно. Слух у него не то чтобы совсем неизвестной природы, но сильно не той, что у читателей, привыкших, чтобы им угождали. «Потребитель всегда прав», однако. А тут такое...

У меня, увы, слух тоже не тот. Я бездарно здоров психически и морально. Нет, я слышу этот странный, выверенно корявый язык, он засасывает, погружает в себя и не отпускает, внося слабоумные искажения в восприятие бытия. Но полностью ухватить тот месседж, который автор старается донести до меня, не могу. То есть, умом понимаю, что оный месседж высказан самим названием, ибо что есть человек как не «тварь неизвестной природы»? И в отдельных зарисовках, из которых, по сути, и состоит роман, эта природа как бы выпирает и типа высвечивается, и читаются они взахлеб, на одном дыхании, и вроде как я ощущаю этот «сокуровский» закадровый звук («Дни затмения» четко вспоминаются, и вовсе не из-за фамилии «Стругацкие», а из-за схожего привкуса шизы), но цельного восприятия как-то почему-то не получается, хотя особой потребности в сюжете за собой давно не замечал. И вроде как я чую, что в этом лоскутном полотне скрыта некая своя странная и даже, может быть, больная логика, и легкий привкус арканарской резни в германовских ощущениях, и тот факт, что это вроде как не окончательное произведение, а то ли обрывки чего-то более объемного, то ли начало чего-то более крупного, — но все-таки что-то не то.

Может быть, виной тому моя неспособность полноценно временно свихнуться в нужную сторону? Но «Хобо» же снес мозг к чертям собачьим — и это было круто! А тут как-то даже и мысли не было десятку поставить. Не было чуда, не было «Ах!» А было вполне ровное чувство удовольствия, примерно как от раннего Дивова, но и всё. И знаете, мне показалось, что это потому, что автор все же попытался угодить. Где-то, в каких-то неуловимых для меня моментах схалтурил по отношению к своему слуху. Я не способен это обосновать, но вот такая мысль у меня возникла и нагло влезла в этот отзыв, что тут сделать. Какие-то приемы, методы, мотивы, конструкции из «Мужской работы», или, может, из Ляха (шикарно покрошившего не менее «Пикника» популярную «Дюну») — вроде бы правильные, логичные, разумные, продажные, но, увы, режущие авторский слух... Мне кажется, для Жарковского рынок — как пресловутый ощип для кура. А без перьев, сколько крыльями не маши, не взлетишь даже на забор. Жалко, конечно. Или никому не понятный шедевр, или добротное, интересное, внятное, всасывающее... непонятно что.

«Лишний раз над башней ближней помахав руками лишний час и лишний раз дотошно убедившись только в том, что твердь воистину тверда, ты опустишь руки, словно раб цепной, который бревна ворошит и камни движет — и отчаянье пронижет плоть и кровь твою тогда. И совсем уже бесстрастно, ни контраста, ни пространства не боясь, уже у края, прямо в публику ныряя, прямо в черные ряды...» — это МЩ (у которого, имхо, те же проблемы).

Но последние слова этой сильнейшей песни: «...помаши еще руками: может, всё-таки взлетишь?»