медицинские истории

Невероятно рада, что решила прочитать книгу британского нейрохирурга Генри Марша. Марш не просто описывает клинические случаи – это не заинтесовало бы как специалистов, так и читателей, далеких от медицины, – но предельно искренне раскрывает перед читателем внутреннюю борьбу Марша-хирурга и Марша-просточеловека. Он ежедневно должен решать вопросы жизни и смерти. И это отнюдь не фигура речи, а повседневность любого хирурга и реаниматолога. Оперировать ли (реанимировать ли) пациента только ради того, чтобы снизить показатели внутрибольничной смертности, или дать больному умереть, если впереди – глубокая инвалидность, многолетняя кома? И каково это – регулярно подписывать пациентам смертные приговоры и при этом удерживать разумный баланс между эмпатией, состраданием, с одной стороны, и разумным цинизмом, – с другой? Увы, если врач будет рвать душу из-за каждого больного, он быстро сгорит и принесет мало пользы пациентам и себе самому. Если же его цинизм превысит некий допустимый предел, то в медицине ему тем более не место.

Особенно я зауважала автора, когда он с невероятной решимостью взялся за обсуждение сових врачебных ошибок, своего личного «кладбища». Много ли вы знаете врачей, готовых публично признаться, что некоторых пациентов они просто напросто угробили? И при этом выйти к родственникам больного и прямо заявить: «Я совершил ошибку, подайте на меня в суд!» Я, проработав в медицине не мало лет, не встречала таких. Но Генри Марш именно так и поступает! И предостерегает коллег от гордыни, самонадеянности и трусости. Признание и подробное исследование ошибок вместе с коллегами может потом уберечь от беды других врачей и особенно их пациентов.

Кроме того, книга Марша – бесценная замена учебникам по медицинской этике и деонтологии. Автор эмоционально и вдумчиво рассматривает все типы отношений, которые выстраивает врач в повседневной жизни – «врач-пациет», «врач-родственники пациента», «врач-врач». Как сказать больному, что он неизлечим? Говорить ли? Как поддержать пациента и настроить родственников на страшные перемены в их жизни. Как доверительно, но авторитетно общаться с коллегами.

Марш имеет полное право учить коллег деонтологии, поскольку сам побывал во всех ипостасях: он был родственником больного, когда его пятилетнему сыну удаляли опухоль мозга; он был пациентом, который не знал, что его ждет в будущем, когда дважды перенес отслойку сетчатки; наконец – он был и остается нейрохирургом, наставником молодых ординаторов и международным консультантом.

Не менее интересно, но и страшно, читать о том, как Марш принимал и оперировал больных в Украине в безумные 90-е. Сколько препон пришлось преодолеть, чтобы помогать украинскому коллеге, стажировать в Лондоне молодых украинских коллег. Нигде больше, признается Марш, не встречал он пациентов с такими запущенными, огромными опухолями… Невозможно не плакать, когда он описывает случай 11-летней украинки Тани, которую он оперировал в Лондоне, но умирать ей пришлось в маленьком городке, далеком от крупных больниц – засорился шунт… Марш приезжал на могилу Тани и не перестал помнить и горевать…

Преклоняюсь перед этим Человеком. И рекомендую всем, кто не боится столкнуться с разговорами о боли и смерти, но прежде всего – о жизни, конечно, его книгу.