Искусство

Комментарий к книге Шум времени

Avatar

tru10b

Поддался на дикий рекламный прессинг.
Шостаковича люблю, поэтому до этого читал его биографию и знаменитый апокриф "тестимони".
Книга уверенно пересказывает содержимое апокрифа и известных фактов из переписки + этакий задушевный лиризьм про тоталитаризьм.

Дмитрий Быков, Вертинский. Как поет под ногами земля
Елена Якович, Прогулки с Бродским и так далее. Иосиф Бродский в фильме Алексея Шишова и Елены Якович
Дмитрий Володихин, Интеллектуальная фантастика
Игорь Зимин, Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора
Ирина Рудычева, Валентина Скляренко, Иван Айвазовский
Дмитрий Быков, Ахматова. «И я сказала: – Могу»
Федор Раззаков, София Ротару. Белый танец хуторянки
Сергей Романюк, Патриаршие пруды. Переулками до Чистых прудов
Андрей Шляхов, Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза
Ирина Рудычева, Татьяна Иовлева, Валентина Скляренко, 100 знаменитых художников XIX-XX вв.
Дмитрий Быков, Салтыков-Щедрин
Федор Раззаков, Богини советского кино
Джулиан Барнс, Шум времени
Федор Раззаков, Юрий Никулин. Смешное и трагическое
Валентина Скляренко, Майкл Джексон
Дмитрий Быков, Символика еды в мировой литературе
Федор Раззаков, Ирина Алферова. Любимая женщина красавца Абдулова
Далия Трускиновская, 100 великих мастеров балета
Марина Озерова, О детском рисовании
Ярослав Веров, Игорь Минаков, Операция «Вирус» (сборник)

Рецензия на книгу Шум времени

Avatar

yumi

Душа моя, скудельница,
Всё, виденное здесь,
Перемолов, как мельница,
Ты превратила в смесь.
Борис Пастернак

От нового произведения Джулиана Барнса априори не следует ожидать обычной литературно-вымышленной биографии известной персоны, как и красочных описаний зверств и ужасов тоталитарного режима.

Что здесь имеется, так это столь редкие сейчас тихие, спокойные - без каких-либо оценочных суждений и навязанных однозначных ответов - размышления о совести и стыде, о показном геройстве и мнимой трусости, о моральных компромиссах и попытках продолжать существовать с их последствиями. О жизненной иронии, заключающейся в том, что власть, разрешив жить телесной оболочке, постепенно истончает нравственный стержень, и как, в свою очередь, ирония, потеряв душу, превращается в сарказм. О надеждах, что когда-нибудь, избавившись от шума времени, искусство сможет быть самим собой.

Ну, и Барнс остается Барнсом во всем, что касается мастерского владения словом и отточенности каждого предложения.

Боевики
Детективы
Детские книги
Домашние животные
Любовные романы