иллюстрированное издание

Захватывающе и тревожно. Тревожно и захватывающе. Меня удивляет способность автора менять стиль подачи текста. То благородно-изысканный, то вдруг насыщенный просторечиями и такой яркий, что солнце слепит глаза, и такой живой, что появляется ощущение, что даже слышишь звук сражения или потрескивание костра.

На меня произвели колоссальное впечатление три темы этой книги. Темы, аналогичных примеров воплощения которых сложно отыскать.

Тема безудержной во всех смыслах убийственной жестокой силы — Бонарт удался АС вполне. Даже Рок, будучи Воплощенным в этой фигуре, меньше пугал бы своей неотвратимостью. Читать жутко, достоверность почти осязаемая, убедительность потрясающая.

Тема Ночи Эквинокция — просто волшебная, во всех ее деталях. Дикая Охота, безумная кавалькада в ночи, испуганные селяне и природа, подыгрывающая мистическим силам, вырвавшимся на свободу в эту волшебную ночь. Волшебство и мистика сквозят из всех буквенных щелей, вызывая оторопь и возбуждение вперемешку со страхом.

Тема Дружбы, которая, пожалуй, нигде так в этом цикле не звучит, как здесь. Здесь она уже осязаема и является отдельной героиней цикла.

Герои очень меняются именно в этой части, которая сочетает в себе разнообразие не только в нескольких переплетающихся сюжетных линиях, но и во взаимоотношениях.

Но сильнее всего меняется Цири. Она взрослеет и проходит несколько превращений. Перед нами уже вовсе не девчонка, окутанная ореолом предсказаний, и даже не обученная юная магичка. Она проходит путь от девушки, попавшей в сложную ситуацию и обиженной на то, что никто не пришел ее спасать, до взрослого и зрелого человека, женщины, которая осознает свою силу и обращает свой взор навстречу опасности, которая принимает решение, что спасать всех надо, пожалуй, именно ей, и действует. Цири здесь чуть отчужденная, но при этом овеянная новой силой. Она изменилась почти до неузнаваемости, но это все еще она, только более могущественная.

Автор не дает своим героям поблажек и настраивает читателя на серьезный разговор, он вплетает, и очень умело, чувства горечи от потерь, преследующих главных героев, и чувство торжества и надежды в краткие миги, когда героям удается в последний миг спасти — иногда жизнь, иногда сердце, иногда — веру. Через своеобразное горнило проходят все они, но в большей степени, как мне представляется, именно она, Цири, Старшая Кровь. И уже безоговорочно веришь в то, что она — нечто особенное и уникальное, представить же развитие событий кажется абсолютно невозможным.