Так уж получилось, что я защитила магистерскую диссертацию в стране, которая одно время была чемпионом по самоубийствам – Японии. Но сейчас это «почетное звание» принадлежит, скорее, России. Поскольку владею тремя языками, то использую литературу на русском, английском и японском языках. И должна отметить, что несмотря на то, что первое научное исследование самоубийств было проведено в Российской Империи, из-за того, что в советский период само существование самоубийств в СССР отрицалось, наблюдается какой-то однобокий взгляд на эту проблему. Читая книгу уважаемого Игоря Александровича, не могу не отметить, что он использовал огромное количество литературы, в том числе и знаменитого исследователя самоубийств Эдвина Шнейдмана. Но при этом книга сохраняет советский стиль, когда текст перегружен сложными терминами. В то время, как во всем мире стремятся сделать научные тексты более понятными, в постсоветских странах по-прежнему наблюдается такой феномен – «чем непонятнее, тем лучше». Давно поймала себя на том, что мне легче понимать книги и статьи на английском и японском, чем некоторые книги современных постсоветских исследователей. Также чувствуется, что автор все-таки считает, что проблема коренится внутри человека, а не в жестоких социальных условиях, вынуждающих человека расстаться с жизнью. И чувствуется, что автор ставит себя выше людей, у которых возникают суицидальные мысли. Оценивет их поведение как бы свысока.
Исследования самоубийств
Так уж получилось, что я защитила магистерскую диссертацию в стране, которая одно время была чемпионом по самоубийствам – Японии. Но сейчас это «почетное звание» принадлежит, скорее, России. Поскольку владею тремя языками, то использую литературу на русском, английском и японском языках. И должна отметить, что несмотря на то, что первое научное исследование самоубийств было проведено в Российской Империи, из-за того, что в советский период само существование самоубийств в СССР отрицалось, наблюдается какой-то однобокий взгляд на эту проблему. Читая книгу уважаемого Игоря Александровича, не могу не отметить, что он использовал огромное количество литературы, в том числе и знаменитого исследователя самоубийств Эдвина Шнейдмана. Но при этом книга сохраняет советский стиль, когда текст перегружен сложными терминами. В то время, как во всем мире стремятся сделать научные тексты более понятными, в постсоветских странах по-прежнему наблюдается такой феномен – «чем непонятнее, тем лучше». Давно поймала себя на том, что мне легче понимать книги и статьи на английском и японском, чем некоторые книги современных постсоветских исследователей. Также чувствуется, что автор все-таки считает, что проблема коренится внутри человека, а не в жестоких социальных условиях, вынуждающих человека расстаться с жизнью. И чувствуется, что автор ставит себя выше людей, у которых возникают суицидальные мысли. Оценивет их поведение как бы свысока.
Но в любом случае выражаю свое уважение автору