Геродот

Геродот свалил меня уже самой первой своей фразой: «По словам сведущих среди персов людей, виновниками раздоров между эллинами и варварами были финикияне.» Шо ты будешь делать, и тут евреи во всем виноваты... Но, если шутки в сторону: это довольно интересно, что история началась именно с описания первого противостояния Европы и Азии. «Конец истории» я не читал пока что, но у меня серьезное подозрение, что Фукуяма опирался именно на Геродота: дескать, свободолюбивые греки первыми стали бороться против азиатской деспотии, а завершили эту борьбу свободолюбивые американцы.

Нельзя, однако, забывать, что источники у Геродота были явно проафинские, а у Афин были те ещё имперские амбиции, даром что демократия... Предвзятость автора приводит к тому, что повествование часто получается не слишком логичным. Например, после поражения при Фермопилах афиняне переправляют свои семьи на Саламин. Не слишком разумный ход, поскольку персы весьма скоро добрались и до него, и почти сразу возникла необходимость в новой эвакуации. У Геродота такая коллизия никак не объясняется, более того, афинянам приходится долго убеждать союзников остаться и защищать Саламин вместе с ними; при этом в ход идут и весьма соомнительные аргументы, вроде вестников, которых Фемистокл подослал к персидскому царю... Куда как логичнее предположить, что эллинский союз с самого начала планировал дать бой персам у Саламина. Греки ведь наверняка понимали, что их флот имеет перед персидским преимущество в узком проливе – и именно поэтому афиняне перевезли своих на Саламин, а не куда подальше: чтобы персы клюнули. И уже впоследствии, когда возникла необходимость скомпрометировать спартанцев, коринфян и т.д., родились рассказы о том, что пелопонессцы хотели бежать за Истм, и только мужество и находчивость афинян их удержали... В общем, метод Геродота, несмотря на его добросовестное отношение к источникам, все же ещё не слишком научен – он куда больше склонен не анализировать ходы игроков, а рассказывать кажущиеся ему правдоподобными анекдоты.

Книге (по крайней мере, той электронной версии, что я читал) не помешало бы предисловие квалифицированного специалиста. Лосев в предисловии к Лаэрцию, например, объясняет читателю целый ряд неочевидных вещей; для такого основополагающего труда, как книга Геродота, это тоже было бы весьма нелишне. К книге есть неплохие информативные и подробные примечания – однако во-первых не сказано, кто их автор; во-вторых, писаны они явно ещё во времена исторического материализма, что налагает известный отпечаток; и в-третьих, как раз там, где мнение примечателя не совпадает с Геродотовым, было бы очень интересно узнать, на какие источники опирается сам неведомый примечатель. К сожалению, всего этого нет (опять оговорюсь: в той версии, что лежит на «Флибусте»).

У книги весьма интересная композиция. С одной стороны, основная тема – это греко-персидские войны. С другой, Геродот никогда не упускает возможности рассказать что-нибудь «к слову», и поэтому до Марафона мы добираемся только книге так к шестой. Когда-то давно в детстве я читал «Сказку с подробностями» Григория Остера. Сюжет там был следующий: некий взрослый рассказывает детям какую-то известную сказку, но она слишком короткая, а дети хотят продолжения – и вот он начинает придумывать «подробности» то про одного второстепенного персонажа, то про другого, так что в итоге повествование разрастается и разветвляется, как малиновый куст; очень интересно, но скоро забываешь, с чего все началось и о чем вообще речь. Вот от Геродота у меня были такие же ощущения. Однако, в этом-то и заключается одна из главных прелестей книги – там можно найти сведения о географии, истории и природе всей тогдашней Ойкумены, и сведения эти очень интересные – хотя, конечно, не всегда правдоподобные на наш сегодняшний взгляд, ну так ведь любой выпускник ПТУ сейчас во много раз умнее любого древнего грека, хе-хе.

Каждая из девяти книг посвящена одной из олимпийских муз. Не знаю, есть ли у этого какое-то глубинное значение, или это чисто формальное посвящение – сегодняшний автор написал бы «маме, папе, любимой жене Лене и кошке Брыське», а Геродот – Клио, Эвтерпе и Полигимнии. Скорее всего, второе, потому что иначе мне непонятно, почему книга «Талия» - не самая смешная, а «Мельпомена» - не самая трагичная.