Зарубежная классика

Комментарий к книге Лавка чудес

Avatar

donjenaro

Не знал Жоржа Амаду, но после прочтения книга однозначно и прочно – в 3ке моих любимейших книг. Горький и Гоголь, Маркес и Мопассан сплавились на этих страницах в золотой слиток. Жемчужина мировой литературы. Гениальный роман: здесь есть все, полнота жизни во всех проявлениях. Композиция и развитие слога по ходу произведения подчеркивает жизненный путь главного героя – Педро Аршанжо – от юности до старости, смерти и похорон. Наслаждался каждой страницей книги. ШЕДЕВР!

Жюль Верн, Back Cupi saare saladus
Уильям Фолкнер, Осквернитель праха
Марсель Пруст, Под сенью девушек в цвету
Виллем Фредерик Херманс, Воспоминания ангела-хранителя
Пьер Маэль, Г. Хайнс, Остров Робинзонов
Иоганн Вольфганг Гёте, Герман и Доротея
Жоржи Амаду, Лавка чудес
Марсель Пруст, Беглянка
Карл Маркс, Ю. Борхардт, Капитал. Полная квинтэссенция 3-х томов
Уильям Голдинг, Наследники
Уильям Голдинг, Воришка Мартин. Бог-скорпион (сборник)
Сельма Лагерлёф, Астрид. Повести и новеллы
Марсель Пруст, Содом и Гоморра
Уильям Кингстон, Фридрих Герштеккер, Пираты Миссисипи
Іван Франко, Украдене щастя (збірник)
Джон Фаулз, Башня из черного дерева
Джеймс Клавелл, Ураган. Книга 1. Потерянный рай
Марсель Пруст, Пленница
Джордж Менвилл Фенн, Сокровища глубин
Олесь Гончар, Собор

Рецензия на книгу Под сенью девушек в цвету

Avatar

Night Owl

«Под сенью девушек в цвету» — второй том из романа-потока Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Изначально выход этой книги не планировался: автор рассчитывал уложить повествование в три произведения: «В сторону Свана», «В сторону Германтов» и «Обретённое время». Но творческий порыв и обстоятельства распорядились иначе, создав куда более длинную цепочку из примерно 7 работ, — окончательная разбивка спорна, всё дробится на усмотрение издателей.

Итак, как же возник 2 том одной из самых живописных эпопей в литературе? При издании «В сторону Свана», от романа, в силу большого объёма, оттяпали солидный фрагмент — «Вокруг госпожи Сван». Пытаясь найти ему место в продолжении, автор, вопреки изначальному намерению, создал внезапное звено между запланированными частями — то самое произведение — «Под сенью девушек в цвету».

Работа над книгой велась, когда у Пруста уже не только сформировалось видение общей картины «В поисках утраченного времени», но даже имелся черновой вариант всей работы. Появление незапланированного элемента резко пошатнуло трёхстопную конструкцию, и автор осознал, что вместо косметических работ приступает к масштабной перестройке. Новые персонажи потребовали места в общем повествовании, из-за чего для баланса пришлось расширить цикл уже по ту сторону «Германтов», соорудив там «Беглянку» и «Пленницу», оттеснивших «Обретённое время» в угнетающе несимметричную позицию.

И всё же Пруст не мог противостоять естественному росту «В поисках утраченного времени», сила, происходящая из второго тома, оказалась неодолимой, и он без конца правил, расширял, наполнял и украшал главную работу жизни. Конечно, он не успел закончить все штрихи — да и не смог бы из-за постоянных метаморфоз взгляда на произведение, желания дополнить и расписать тот или иной витраж романа-потока, часто сравниваемого автором с готическим собором.

Работа над «В поисках утраченного времени» — это нескончаемый труд, чей единственно возможный конец — смерть, так что неудивительно наличие нестыковок и шероховатостей, возникших в момент перевоплощения версии романа-реки №X в версию №X+1. Пруст успел издать лишь 3 части эпопеи: «В сторону Свана», «Под сенью девушек в цвету» и «У Германтов», но даже в этих работах есть нестыковки, выдающие нововведения, ещё не успевшие обжиться в общей структуре. Такова, например, Альбертина — девушка, чья важная роль во втором томе неоспорима, но чьё присутствие в следующей книге призрачно из-за поспешности правки, не давшей плотно втиснуть персонажа в предварительно написанные черновики.

Тем не менее, разногласия отдельных эпизодов ничтожны по сравнению с масштабом, глубиной и красотой Прустовской мысли. Так что не стоит уделять много внимания поискам ошибок в труде человека, лихорадочно, преодолевая болезнь, пытавшегося довершить куда более значимые поиски — «Поиски утраченного времени».

Не нужно верить тем, кто утверждает, будто Пруста можно читать в любом порядке, так как сюжета у него нет. На самом деле фабула, хоть она и затянута, всё же имеется, и «В поисках утраченного времени» позволяет посмотреть тягучую динамику состояний, развитие взаимоотношений и сложный метафорически-философский ряд — а с ним не стоит знакомиться с середины: утратится красивое вступление.

Что же происходит на страницах «Под сенью девушек в цвету»? В первую очередь, завершается предыдущая часть «Поисков» — «В сторону Свана». Этот элемент озаглавлен «Вокруг госпожи Сван». Много внимания уделено отношениям героя с их дочерью, описанием подростковых обид, но всё это меркнет перед другими, сильнейшими эпизодами повествования.

Первый из них посвящён литературе и включает много очаровательных, глубоких и проникновенных рассуждений о писательском искусстве. Образ Бергота — прекрасная иллюстрация растождествления рассказчика и автора — тема, кстати, личная для Пруста: его часто смешивали с протагонистом «Поисков», что, конечно, не отражало действительности и, кстати, лежало в основе философии будущего классика, уделившего вопросу различия писателя с написанным большое исследование «Против Сент-Бёва», изданное посмертно. Кстати, на этом отрезке романа очень интересно описание стремлений, страхов и срывов начинающего сочинителя.

Вторая любопытная тема — выступление в театре известной актрисы. Наверное, лишним будет сказать, сколь виртуозно описан этот эпизод, куда важнее — реакция рассказчика: он в недоумении и совершенно не понимает, чем же скучная, заурядная и ничем не примечательная Берма так очаровывает публику. Здесь нашёл отражение очень важный вопрос о влиянии мнения масс на индивидуума, ведь впоследствии авторитетный маркиз лихо вправляет мозги юноше, вздумавшему проявить культурное вольнодумство. Впрочем, чуть позже, в «Германтах», главный герой найдёт-таки в игре всё той же особы основания для искреннего восхищения.

Всех тем «Под сенью девушек в цвету» не перечислить. Стоит ограничиться упоминанием острого интереса Пруста к особенностям классовых и межклассовых отношений: показушности, заискиванию, подражанию и многим другим явлениям, заслужившим иронии автора. Немаловажно и то, как порой зависимы и непоследовательны люди в оценках и суждениях, от чего случайное замечание какого-нибудь маркиза может тут же переориентировать их ценности.

Основательно переворошив эти темы, Пруст спасает рассказчика от общества дочки четы Сванов и отправляет его вместе с бабушкой в вымышленный курортный городок, восстановить моральный дух и силы. Читатель вправе иронизировать по поводу излишней впечатлительности, инфантильности и откровенной слабости изнеженного главного героя, но необходимо понимать, что автор не стремился создать идеального персонажа: он создавал идеального наблюдателя. Жизнь в статусе холёного господина, нескончаемая болезнь, изолированность и отсутствие сестёр или братьев — всё это сформировало именно такой характер протагониста, нет смысла негодовать на сей счёт, требуя замены хрупкого юнца на венценосного Аполлона, мудрого Сократа, бесстрашного Гектора или кого-то ещё из идеализированной шайки эллинского наследия.

Читателю лишь остаётся смириться — герой и шагу не ступит без опеки бабули, удобной служанки и друзей, воздыхающих в похотливой двусмысленности. И хотя проблемы социальной адаптации рассказчика сравнимы с теми, какие испытал бы Фродо Бэггинс, если бы попытался через русскую сберкассу, изъясняясь на ширском, выплатить гусём Роханскому царю налог за вывоз мусора, необходимо понимать, что персонажи разного масштаба имеют разные проблемы, и повествователь Пруста правда в затруднении, куда ввели его обстоятельства, болезнь и нравы времени.

История медленно начинает распаковывать чемоданы на новом месте. Рассказчик в бездонной рефлексии вяло топчется за бабушкой, опасливо глазея на суровых служащих гостиницы, неприступных господ и, в довесок, на всякую сморкнувшуюся за углом молочницу, каждая из коих неизменно кажется красавицей, поскольку герой либо робеет, либо не успевает её как следует рассмотреть.

Пруст взял курс к ядру произведения — рассказу о девушках, но прежде он успеет ввести ряд новых персонажей, чуть лучше раскрыть личность бабушки и совершить потрясающий экскурс в секреты живописи, изложенные по поводу знакомства главного героя с талантливым художником, этаким рисующим эквивалентом Бергота.

Самая пленительная и поэтичная часть и дала название роману — «Под сенью девушек в цвету». Это потрясающая, проработанная до мелочей картина с одними из самых живых и поющих образов оживлённых морских панорам. Предвосхищая эту художественную идиллию, Пруст умудряется даже хмельное состояние передать как нечто космическое, напоминающее изящный мираж, но вместе с тем грандиозное, почти циклопическое, пронзительное состояние счастья, — первая, менее удачная попытка предпринята ещё в «Утехах и днях». И если бы не некая тень предчувствия по поводу столь дорогой рассказчику бабушки, ювелирно вписанная и служащая тревожным контрастом, читатель рисковал бы провалиться и утонуть где-то на побережье Бальбека — столь реален, детализирован и незыблем вымышленный город.

Нельзя умолчать о потрясающей способности Пруста, не смотря на личные пристрастия, отмечать и воспроизводить женскую красоту. Писать столь же хорошо умели от силы три писателя в истории. Писать точно так же не сможет уже никто.

«Под сенью девушек в цвету» — это ода красоте, молодости, морю, искусству и вдохновению. Книга достойная внимания самых придирчивых и искушённых любителей литературы.

Боевики
Детективы
Детские книги
Домашние животные
Любовные романы