Евгений Водолазкин

Комментарий к книге Лавр

Avatar

shishova

Произведение чем-то напомнило Несвятые святые , Дон Кихот , а так же Повесть о Ходже Насреддине . Три в одном, но из каждой книги понемногу. Книга добрая, но грустная, много мыслей, которые хочется записать и запомнить, задуматься о них. Сложная жизнь целителя из Рукинской слободы. И не знаю, счастливая ли эта жизнь.. Скорее всего нет. Но для такого человека как Лавр, думаю она приемлема.

Евгений Водолазкин, Инструмент языка. О людях и словах
Евгений Водолазкин, Оправдание Острова
Евгений Водолазкин, Идти бестрепетно. Между литературой и жизнью
Евгений Водолазкин, Лавр
Евгений Водолазкин, Чагин
Евгений Водолазкин, Микрополь
Евгений Водолазкин, Соловьев и Ларионов
Евгений Водолазкин, Дом и остров, или Инструмент языка (сборник)
Евгений Водолазкин, Музей
Евгений Водолазкин, Пародист
Евгений Водолазкин, Брисбен
Евгений Водолазкин, Совсем другое время (сборник)
Евгений Водолазкин, Лавр
Евгений Водолазкин, Сестра четырех
Евгений Водолазкин, Авиатор

Рецензия на книгу Брисбен

Avatar

dotaidi

Наверное жанровая принадлежность данного материала еще не описана и не придумана. Метод всегда появляется как описание, потом. Сначала должны родиться дети романов или стихов. Немного невнятной критики. Эстамп растерянности молчащего читателя. Пишущих-то сейчас много, вот и я, блужу.

Читающих катастрофически мало.

Жанр этой вещи возможно определить как бесконтактный импрессионизм, так рисовал Гог, после своего обрезания. Никого не тревожа красками. А просто имея место быть.

И роман, просто есть. Так не напрашиваются телефонные книги и толстые домовые книги, бухгалтерские ведомости и подшивки старых газет. Они не нужны. Но без них никуда.

Повествование начинается эпиграфом, отсылающим к известному мореплавателю. Не успев осознать гладь водной стихии, читатель оказывается в капсуле самолета, где летят два творца. И через пол-страницы текста, тремя короткими как замыкания звуками, автор отрезает своих восприемников, становясь одиноким рассказчиком в пустом зале. Но этот зал чутче и благодарней обычного. Он может не бояться, что часть его внимания и умения дорисовывать образы, соберет потом автор, как то любили делать почти все великие Мастера.

В холодной констатации чужой судьбы, выведенной с тщательностью пианинного настройщика, можно размышлять и сравнивать, осуждать или понимать, реагировать, без ожидания созвучий. Так холодное стеклопакетное полотно отражает не забирая тень промчавшегося опеля, забывшего, что он давно уже не машина, а пыль иллюзий.

Боевики
Детективы
Детские книги
Домашние животные
Любовные романы