древние сокровища

Книга с очень богатым потенциалом, к сожалению, не сполна реализованным. Первая треть романа — это просто прекрасно, 10 баллов чистыми. Желание (возможно) исправить ошибку Хобб — пусть автор это и отрицает, но параллель-то все равно есть, любой из читателей ее не может не провести: у Хобб «живые» (именно так, в кавычках) корабли — это всего лишь интересная магическая игрушка (заменить, в принципе, можно на что угодно. Напр., на драконов или фамилиаров каких-нибудь), а у Осояну это ОБРАЗ, продуманный и интересный (не говоря уже о том, что поэтичный).

Аналогия «корабль = морское животное» сама собой просится.

Итак, желание исправить ошибку Хобб — это первое слагаемое (и первый залог моего читательского интереса) Второе — это, очевидно, желание «вернуть невозвратимое», т.е., Гринландию. Самого А. С. Грина давно уже нет, а вот мир, созданный им, и сейчас «живет» кое в ком — и эти кое-кто почему-то не хотят просто пассивно перечитывать книги мэтра, им обязательно надо еще и самим претворить свои чувства «по поводу» — в текст. Понимаю и поддерживаю:super: Единственное, что могу заметить (не в упрек автору, а просто): имя Кристобаль — уж слишком известное в земной истории, оно обросло множеством ассоциаций с совершенно конкретной личностью... м.б., не стоило именно это имя выбирать для героя НЕ из НАШЕГО мира? Впрочем, это дело вкуса...

О том, как прекрасно выписана героиня первой части — умная и человеколюбивая девушка, хотя при этом — и с непростой судьбой и, т. ск., со своими «тараканами в голове» — говорить не буду, кто прочтёт, тот увидит.

+ ещё вот что: некоторые претензии к стилю у меня были, но не слишком большие. К примеру, когда Эсме ощущает рядом с капитаном ауру «Невесты» — идёт описание примерно в таких словах: «Чуждость» свернулась у его (её) ног, большая и тёплая...» — не знаю, право, насколько такое сравнение уместно для ауры КОРАБЛЯ: он ведь большой и громоздкий, как он может «свернуться», словно кошка?

Вторая треть романа. Сменился главный герой, поэтому — уже так потрясающе красиво и «вкусно», как первая, но тоже весьма хорошо. Вполне себе тянет на 8 баллов. Джа-Джинни — страшный в гневе и не совсем человечный в силу своего происхождения, но всё-таки имеющий в себе «стержень» внутренней справедливости и честности — не менее удачный герой, чем Эсме. Правда (ложка дегтя), кое-где мне попадались шероховатости, режущие внутренний слух — напр., словосочетание «безмолвно взмолился». К счастью, их немного.

Последняя треть романа: сочные, живые образы, богатейшие краски мира (почему-то подозрительно напоминающего уже не флибустьерский XVIII век, но феодальную Японию — имена вроде Камэ и Унаги тому подтверждение. Впрочем, ладно. Написано-то всё равно хорошо).

Выбор Эрдана в качестве последнего ГГероя — автору «в плюс»: человек, глубоко чувствующий море, передаёт нам ощущения экипажа гораздо живее, чем Джа-Джинни (потому что стихия крылана — земля и воздух...)

Эльгу мне хотелось бы видеть не как сложный философский символ (в книге, подобной НВ, философия вообще не в рассуждениях д.б. скрыта — она в самих персонажах, их характерах, в поэтичных образах вроде фрегатов... короче, выражается _непрямо_) — мне хотелось бы видеть ее именно как ту статую, в которую чуть не «влюбился» Джа-Джинни. Развенчать легенду — легко (и даже — в наши дни — ожидаемо...), а вот показать, что иногда и красивая легенда оказывается правдой — неизмеримо сложнее.

ps К чести Осояну, надо сказать, что «upgrade-версия» романа (фрагменты которой можно прочитать на оф. сайте) пошла всей этой истории только на пользу. Мир стал серьезнее и мрачнее, а герои — взрослее. С другой стороны, все-таки жаль, что атмосфера красивой сказки понемногу «выветривается» из НВ. Но — потеряв в чем-то одном, неминуемо выигрываешь в другом: эмоций меньше — зато глубокой идейности больше (я такими словами не бросаюсь попусту — так что это комплимент 8-) В «новой» НВ появилось пресловутое «третье измерение», глубина — и да: это уже не совсем фэнтези, это скорее постмодерн в духе зрелого Геймана (вспоминаются сразу и «Боги», и «Никогде»: такой же, точно выверенной баланс «житейской прозы» — и спрятанной где-то под ее спудом неподдельной красоты. А я постмодернистские «коктейли», особенно суровые и мрачные, очень — ооочень! — люблю).