Чингиз Айтматов

В книге мне главной показалась тема войны, не любовная. Война в тылу, изнурительный каждодневный труд женщин, подростков, стариков и списанных со счетов армии мужчин. Враг очень далеко, фронт очень далеко, но все джигиты ушли защищать большую советскую родину. Каково это — оставить свой дом, свою семью, чтобы воевать за тридевять земель на земле другого этноса с другими обычаями? Каково это — остаться без молодых и сильных мужчин, которые воюют, погибают и пропадают где-то далеко-далеко-далеко от родного дома? Как удавалось удержать в душе чувство, что это далеко-далеко — всё та же родина, и что там они защищают свой дом? Вообще-то, об этом в повести ничего нет, но эти мысли всё время крутились у меня в голове. А в повести просто показано — удавалось и всё тут.

Но война-войной, а жизнь всё равно идет, ее не остановить. И история Джамили, мне кажется, не просто пронзительная история любви, но и символ непрекращающейся жизни, или даже рождения новой жизни, той жизни, которая без войны скорей всего и не родилась бы.

Осудил Джамилю и Данияра только тот, кто ничего не знал, для кого они были просто сбежавшей неверной женой и приблудным бродягой, а Сеит, который всё знал, и видел, и слышал, — не мог осудить, потому что нельзя осудить саму жизнь, любовь, песню души. И вот только страшно мне немного за Джамилю. Данияру нечего было терять, а она всю свою прошлую жизнь вычеркнула навсегда, ведь она не только от мужа ушла, она и от родителей ушла, от всего своего рода, от всех друзей и подруг, за спиной у нее было всё (разве что муж не очень любил-ценил, но всё ж не хуже, чем другие мужья своих жен), а не осталось ничего. И есть у нее теперь только Данияр. В нем я не сомневаюсь, вот только бы с ним ничего не случилось.