Барбара Такман

«Мне тоже многое не нравится, Александр Васильевич, — сказал Румата. — Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой постановкой проблемы. Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия. Потому что в моих условиях это научно обоснованное бездействие... Я знаю все ваши возражения! И я знаю теорию. Но здесь нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери ежеминутно убивают людей! Здесь всё бесполезно. Знаний не хватает, а золото теряет цену, потому что опаздывает.»

Стругацкие «Трудно быть богом».

Эта исключительно интересная книга конечно же не монография, как по ошибке сообщается на этой странице сайта. Это научно-популярное издание, что и написано чёрным по белому на последней странице книги. От монографии эту книгу отличает отсутствие указателя имён и названий, страшно затрудняющее использование её в качестве справочного пособия, и масса ошибок и неточностей. Кроме того в книге есть фраза, которая просто бросает тень на автора, как учёного-историка, и которая выглядит странно даже для научно-популярной книги, не говоря уже о монографии. На стр. 666 читаем: «Феномен Жанны д'Арк трудно объяснить.» Да, это так, но кто сказал, что труд историка лёгкое занятие? Ну, ладно, простим Автору эту промашку, ведь «феномен Жанны» лежит за пределами избранной темы. Зато на загадку XIV века ответ даётся уже во 2-й главе (всего в книге 27 глав плюс пролог и эпилог), но в этом нет никакой собственной заслуги Б. Такман.

Книга интересна прежде всего огромным количеством портретов политических, религиозных и военных деятелей рассматриваемого периода. Кроме центрального персонажа Ангеррана де Куси, личности абсолютно из ряда вон выходящей и при этом широкой публике практически неизвестной, здесь можно прочитать об английских королях Эдуарде III и Ричарде II, о французских королях Иоанне II, Карле V и Карле VI, об императорах Священной Римской империи Карле IV и Венцеславе IV, о Карле Наваррском, а также о правителях Кастилии и Арагона, Неаполя и Флоренции, Милана и Савойи, Венгрии и Богемии. Из полководцев здесь представлены вероятно все известные командиры начиная от принца Уэльского по прозвищу Чёрный Принц и герцога Генриха Ланкастерского («военачальника, не проигравшего ни одной битвы» — Б.Т.) и кончая кондотьерами, среди которых наибольший интерес у меня вызвали Бертран Дюгеклен (кажется, послуживший прототипом ГГ романа А. Конан-Дойля «Белый отряд») и Джон Хоквуд. Из деятелей культуры Автор большое внимание уделяет хронисту Жану Фруассару* (одному из своих главных источников), Чосеру, Петрарке и Боккаччо, не ограничиваясь, разумеется, только этой четвёркой. Здесь просто невозможно не привести следующую фразу из книги Такман: «В 1373 году его [Джеффри Чосера — mr_logika] послали в Италию с дипломатической миссией — заключить коммерческий договор с дожем Генуи и провернуть «секретную сделку» во Флоренции. В этом году Боккаччо читал во Флоренции лекции о творчестве Данте. Чосер вернулся с новыми впечатлениями, но эпическому произведению «Троил и Хризеида», источником для которого послужила поэма Боккаччо, нужно было дожидаться, пока Чосер не вернётся с переговоров...». Хочется верить, как, возможно, верит Автор, что такие совпадения, такие встречи, имели место на самом деле.

Исключительный интерес для меня представили портреты людей, о которых я до встречи с работой Такман не знал ничего. Кроме де Куси** это глава флорентийской дипломатии Колуччо Салютати, названный в книге родоначальником нового гуманизма; это также Екатерина Сиенская, канонизированная в следующем веке; уникальная Кристина Пизанская, вынужденная кормить семью писательским трудом, став вдовой в 25 лет; миланский герцог Бернабо Висконти, вероятно, один из самых жестоких людей своего (и не только своего) времени, отец 36-и детей и дед баварской принцессы и королевы Франции Изабо, жены Карла VI; это и герцог Беррийский***, любитель искусства и фанатичный коллекционер артефактов, гобеленов, книг и т.д. и т.п. Художественный альбом «Роскошный часослов герцога Беррийского» выпущенный издательством «Белый город», с предисловием У. Эко является одной из красивейших книг моей библиотеки, поэтому личность первого владельца оригинала, находящегося в Шантийи, не могла меня не заинтересовать.

В книге Такман достаточно подробно описаны крупнейшие сражения Столетней войны: Креси, Пуатье, Нахер и Азенкур, в которых проявилась непроходимая тупость боевых действий французского рыцарского войска, полная неспособность этих людей к извлечению каких-либо уроков из поражений. Автор пишет и об одном из тех значительных сражений, о котором я прочитал в её книге впервые — это битва при Рузбеке, где рыцари сражались с фламандскими ремесленниками, вооружёнными кольями, луками и ножами. О том, кто победил в этой битве, я умолчу.

Из всех страниц книги, посвящённых военным событиям, наиболее интересным показался мне рассказ Такман о крестовом походе против турок, закончившемся битвой при Никополе 25 сентября 1396 года. То, что в исходе этого сражения решающую роль сыграла атака союзной султану Баязиду сербской конницы, было для меня полной неожиданностью; похоже, что в нашей исторической литературе этот факт не особенно афишируется. Сербов, конечно, можно понять — крестоносцы приходят и уходят, а им жить рядом с неприятными соседями, и тем не менее этот эпизод, вероятно, является одной из позорных страниц (может быть, единственной?) истории сербского народа.

Из книги Такман можно узнать и о важнейших народных восстаниях этого периода — французской Жакерии и восстании Уота Тайлера в Англии (оба они продолжались не более месяца, так что их значение для длившейся более ста лет войны в советской историографии несколько преувеличивалось), а также о восстании чомпи во Флоренции и восстаниях ремесленников и горожан Парижа, Гента, Брюгге и некоторых других городов.

В заключение положительного раздела этой заметки не могу не привести некоторые совершенно поразительные эпизоды из книги Б. Такман.

Эпизод первый. 1380-й год, коронация двенадцатилетнего фр. короля Карла VI. «Церемонию, состоявшуюся 4 ноября, омрачила постыдная сцена. Герцоги Анжуйский и Бургундский, которые терпеть друг друга не могли, подрались за пиршественным столом за почётное место рядом с новым королём. Быстро созвали совет, и он сделал выбор в пользу герцога Бургундского как первого пэра Франции; тем не менее Анжуйский захватил вожделенное место, но Филипп Смелый [г-г Бургундский] столкнул его и сам уселся на спорный стул. Вот с такого недостойного эпизода и началось новое правление.»

Эпизод второй. 1379-й год, Англия собирает флотилию для вторжения в Бретань. Введя специальный налог на духовенство и крестьян, собрали 20000 фунтов стерлингов и «все деньги вложили во флотилию сэра Джона Арундела. Выход в море, ввиду отсутствия ветра, отложили до зимы, а затем ещё раз из-за угрозы вторжения французов. Арундел перевёл часть войска в Саутгемптон — охранять от врага прибрежную территорию, однако там английские солдаты вели себя не лучше, чем противник. Мало того, что они грабили население, — Арундел разместил пехотинцев и лучников в монастыре, позволил им насиловать монахинь и бедных вдов, а потом и забрать их с собой на корабли. [...] Отчалили в декабре и сразу попали в сильный шторм; чтобы облегчить корабли, Арундел приказал выбросить за борт захваченных женщин. С командой он обращался отвратительно, избил лоцмана, и в результате корабли налетели на скалы ирландского побережья. Из тридцати двух кораблей погибло двадцать пять со всем снаряжением. Тело Арундела выбросило на берег три дня спустя. Оставшиеся корабли так и не дошли до места назначения, то есть налоговые средства пропали зря.» Комментарии тут излишни, иногда кажется, что Б-г всё-таки существует и даже бывает справедливым, но почти всегда опаздывает.

Можно привести ещё немало интересного, но в книге почти 700 страниц увеличенного формата, и её стоит таки подержать в руках.

Теперь несколько слов о вещах, недопустимых в подобных книгах, ибо они сильно снижают общее хорошее впечатление. Начну с курьёза. Б. Такман посвящает несколько страниц важному политическому событию — визиту в Париж императора Карла IV. Этот рассказ о встрече двух Карлов необыкновенно интересен. Тут и протокол встречи, наряды, времяпрепровождение монархов, меню пиров, театральное представление в зале парламента (очень красочно Автор описывает, как ставились тогда спектакли). «Следующий день преподнёс ещё одно чудо. Корабль, специально построенный, как резиденция, с залами, комнатами, каминами, трубами и кроватями под балдахинами, должен был перевезти гостей на полмили вниз по течению реки, в новый дворец на Луаре. Император явно был поражён.» Я, естественно, тоже. Да, подумал я, бывают и более странные опечатки необъяснимого (чёрт попутал) происхождения. Это стр. 354. Но когда на стр.492 мне встретилась удивительная фраза: «В июне 1388 года Монфор [герцог Бретани] с флотилией из шести кораблей приплыл по Луаре прямиком к воротам Лувра.», я достал из комода подробную карту Франции (может ли у простого российского инженера не быть такой карты?). Слава Б-гу, Париж оказался на Сене!! Правда, у карты был один большой недостаток — на ней изображалась Франция ХХ века, а не XIV-го. Но эта трудность оказалась легко преодолимой, т. к. карты Франции XIV века были у меня как приложение к хроникам Фруассара. Париж и на этих картах был на Сене. Вспомнив кое-что ещё из истории Франции и Парижа, я счёл вопрос закрытым. Для меня стало очевидным, что это не какая-то идеологическая диверсия, а просто по мнению уважаемой гражданки США Барбары Такман, Париж находится на Луаре. Предлагаю всем представить себе реакцию американского читателя на указание французского историка в труде по истории Америки, что Вашингтон находится на Миссисипи.

Кроме этого у меня сложилось чёткое впечатление, что Автор не понимает разницы между арендой земли и земельной рентой и путает гвельфов с гибеллинами; полная неразбериха просто бросается в глаза при описании взятия войсками де Куси итальянского города Ареццо; герцог Беррийский в Авиньоне принимает участие в поэтическом турнире, несмотря на то, что двумя страницами ранее (читатель ещё и забыть не успел) сообщается, что король не включил его в свою свиту, приказав остаться дома; также Автор плохо представляет себе, что такое бочонок вина (по её данным в одном так называемом бочонке помещается четыре тысячи литров вина; как транспортировалась такая тара на большие расстояния, не понятно). В одном месте книги французский оруженосец назван английским, в другом месте встречается куда более скандальная ошибка — перепутаны имена английского и французского королей (!). Всё это я мог бы подтвердить цитатами, но это заняло бы слишком много места. Здесь добавлю только одну мелочь со стр. 328, где речь идёт о высокопоставленных финансовых воротилах: «...они жульничали с налогами: взяли у короля в долг двадцать тысяч фунтов, а вернули двадцать тысяч марок, при этом цена марки составляла две трети от стоимости фунта.» Ребята нагло кинули короля (!), но налоги-то здесь каким боком присутствуют? Деньги, взятые в долг это же не доход, да и налог с них кому платить? Тому же королю? Возможно, Б.Такман имела в виду проценты? Гадать тут бесполезно. И, пожалуй, ещё вот это — (одна из самых странных ошибок) на стр. 549 теолог Жан Жерсон назван вдруг женским именем Констанс (даже не Жанна!).

Да, неаккуратно написана «монография», и это очень досадно. Всё же, повторяю, книга выдающаяся, пусть даже после того, как её прочитаешь, на полях остаётся масса вопросительных знаков и замечаний, а в тексте исправленных карандашом орфографических ошибок. Последнее целиком на совести переводчиков и издательства. Но любители истории о потраченном времени не пожалеют.

На протяжении долгого времени, пока читал эту книгу, я старался понять, как относится Автор к предмету своего труда. Любит ли она Францию (а основное внимание отдано именно этому государству, да и де Куси — француз), относится к ней равнодушно, как биолог к дрозофиле, или, может быть презирает. Вариант любви постепенно отпал, Автор любит одного только сира де Куси, и это вполне понятно. После феномена Парижа на Луаре я предположил наличие некоторой презрительной составляющей и это ощущение не исчезло даже после возвращения Парижа не Сену (стр. 514, похоже, что вмешался один из трёх переводчиков). В итоге у меня сложилось окончательное не подлежащее обжалованию впечатление — отношение Автора к Франции равнодушное с оттенком презрения. Это не помешало ей (скорее, наоборот) перерыть за 7 лет горы источников — 86 основных и 345 дополнительных и несколько рукописей. За этот огромный труд ей низкий поклон, независимо от её личного отношения к объекту исследования. Причиной упомянутого окончательного впечатления стал следующий отрывок.

«...пышно праздновалось посвящение в рыцари двенадцатилетнего Людовика II Анжуйского и его младшего десятилетнего брата. Церемония длилась четыре дня, празднество состоялось в королевском аббатстве Сен-Дени. Франция XIV века повторяла декаданс Рима, и в самом деле посвящение в рыцари маленьких мальчиков не так далеко ушло от поступка императора, сделавшего сенатором собственного коня.»

Суждение предельно субъективное, от истины чрезвычайно далёкое. Посвящение в рыцари в подростковом возрасте не было тогда исключительным событием, хотя происходило такое довольно редко. Правомерно ли приравнивать к этому вполне естественному обряду дикий поступок Калигулы, этого подонка на императорском троне?

Закончить обсуждение этой полной трагедий и ужасов книги хочется на весёлой нотке. В качестве расплаты за весьма поверхностное рассуждение Б.Такман о Распутине (лучше бы она его не трогала) на стр. 581, подскажу ей ответ на вопрос, который она, правда, не ставит впрямую, но на который она, очевидно, ответа не знает. На стр. 577 мельком упомянут некто «Леон V де Лузиньян, прозванный королём Армении , хотя на самом деле от его королевства остался только Кипр.» Ответ на невысказанный здесь вопрос, по моему, очевиден — королём Армении его называли из-за его армянской фамилии (с мягким знаком на французский манер). Дарю эту идею уважаемой миссис Такман.

*) Хроники Фруассара начали выходить в русском переводе, и, должен заметить, читать их очень интересно и даже приятно, хотя и невозможно прочесть всё в один заход из-за их огромного объёма.

**) Фамилия де Куси стала известна мне недавно из книги В.Н.Шиканова «Созвездие Наполеона». Девушка из этого рода Мари Шарлотта Эжени Жюльенна де Куси (или попросту Эжени) в 1812 году вышла замуж за маршала Удино. Хотя она была моложе супруга на 24 года, это был счастливый брак, в котором у них родилось четверо детей.

***) У Такман об этом, как минимум, не рядовом человеке сказано только то, что он женился 2-й раз в возрасте 48-и лет на двенадцатилетней девочке, что вызвало в обществе непристойные отклики. Думаю, что к этому следует кое-что добавить. Девочку эту звали Жанной Булонской, детей у них не было. Но не менее интересен первый брак герцога. Невесту тоже звали Жанна (между прочим, имя герцога Жан), Жанна д'Арманьяк, и ей тоже было 12 (!) лет (возможно, даже 11). Венчание состоялось 17 октября 1359 года, герцогу (тогда графу Пуатье) было 18 лет (родился он 30 ноября 1340 года). Примерно через год состоялось вторичное венчание, но эта подробность не столь важна. Жанна первая умерла в марте 1388 года в возрасте 40 лет, и этот идейный предшественник Гумберта Гумберта, тут же обзавёлся новой Жанной. Обращаться с малолетними женами он умел, о чём свидетельствует время рождения (в первом браке) их старшей дочери — начало 1366 года, а также и то, что всего у них было пятеро детей — ещё одна дочь и три сына. О Жанне второй Такман упоминает ещё раз в связи с тем, что именно она спасла от смерти в огне короля Карла VI, накрыв его собственной юбкой. В это время ей было 15 лет, очевидно, девочка была сообразительная и не из робкого десятка.

PS. Целью моего отзыва было привлечение внимания читателей к книге Б.Такман. И я отдаю себе отчёт в том, что эпиграф несколько странно выглядит в данном контексте. Но тот, кто прочитает книгу внимательно и полностью, меня поймёт. Тем не менее самый сильный аргумент в пользу избранного мной эпиграфа я здесь приведу в виде следующей цитаты.

«В Тулузе де Куси принял участие в королевской охоте. С наступлением ночи охотники заблудились в лесу. Они углубились в тёмную чащу и не находили дороги, пока король не поклялся, что, если избежит опасности, то продаст свою лошадь, а вырученные за неё деньги отдаст церкви Богоматери Доброй Надежды в окрестностях Тулузы. В ответ на его слова с неба пролился свет, стало видно тропу, и на следующий день король исполнил свой обет; позднее этому событию была посвящена фреска, на которой сохранилось единственное прижизненное изображение Ангеррана де Куси. К сожалению, лица на ней не видно. В копиях фрески, уцелевших после разрушения монастыря в 1808 году, мы видим де Куси среди семи аристократов свиты короля, каждого можно узнать по родовому гербу. Это — Людовик Орлеанский, герцог Бурбон, Генрих Наваррский, Оливье де Клиссон, Филипп д'О, Анри де Бар и, наконец де Куси. Он единственный из всех отвернул лицо от наблюдателя, словно намеренно посмеявшись над потомками.»