Ценность этой работы, написанной одним из ведущих отечественных специалистов по истории Древней Руси в том, что она освещает политическую историю земель бывшей Киевской Руси, оказавшихся на периферии внимания многих поколений историков. На фоне возвышения Москвы, и её последующего соперничества с Литвой за «киевское наследство», смоленским, черниговским, полоцким и прочим прежним крупным центрам историография фактически отказывала в исторической субъектности. А.А. Горский в меру сил (и возможностей одной монографии) пытается исправить этот перекос. Дополнительной сложностью, которую пришлось преодолевать исследователем, является ограниченность источникового материала, в значительной мере обусловленная неизменным правилом, согласно которому историю пишут победители. Угасание местных летописных традиций, равно как и прямое уничтожение оригинальных летописей не только обедняет событийную картину, но и ограничивает историкам последующих поколений возможность компаративного анализа двумя ведущими традициями, каждая из которых отражала пусть и свою, враждебную противной стороне, но всё-таки «великодержавную» идеологию. Автор, не пытаясь подменить пробелы в источниках собственными домыслами (что за последнее время стало вполне обычным для всякого рода «творческих историков») стремится насколько это возможно показать события, последовавшие за упадком Киевской Руси и возвышением новых центров с «третьей стороны».
Ценность этой работы, написанной одним из ведущих отечественных специалистов по истории Древней Руси в том, что она освещает политическую историю земель бывшей Киевской Руси, оказавшихся на периферии внимания многих поколений историков. На фоне возвышения Москвы, и её последующего соперничества с Литвой за «киевское наследство», смоленским, черниговским, полоцким и прочим прежним крупным центрам историография фактически отказывала в исторической субъектности. А.А. Горский в меру сил (и возможностей одной монографии) пытается исправить этот перекос. Дополнительной сложностью, которую пришлось преодолевать исследователем, является ограниченность источникового материала, в значительной мере обусловленная неизменным правилом, согласно которому историю пишут победители. Угасание местных летописных традиций, равно как и прямое уничтожение оригинальных летописей не только обедняет событийную картину, но и ограничивает историкам последующих поколений возможность компаративного анализа двумя ведущими традициями, каждая из которых отражала пусть и свою, враждебную противной стороне, но всё-таки «великодержавную» идеологию. Автор, не пытаясь подменить пробелы в источниках собственными домыслами (что за последнее время стало вполне обычным для всякого рода «творческих историков») стремится насколько это возможно показать события, последовавшие за упадком Киевской Руси и возвышением новых центров с «третьей стороны».