античная культура

Аякс Теламонид с веслом наперевес, прыгающий с одного корабля на другой и крушащий врагов — вот первый образ, который всплывает у меня в памяти, когда я думаю об «Илиаде». Уже потом проявляется лучезарно-прекрасная Елена, от красоты которой ахают даже троянские старейшины, капризный и взбалмошный Парис, коему богами уготовано сразить величайшего из греков — Ахилла, суровый воин Гектор, ставший в Средние века образцом для подражания рыцарей, надменный Агамемнон, лукавый Одиссей... Все они возникают позже, но сначала в мою память врывается вихрь сражения, неудержимый саламинский царь и это огромное весло, которым за отсутствием копья Аякс поражает илионцев.

Честно говоря, был безмерно удивлён сюжетом поэмы: да, она полна битв, но здесь мы не найдём ни одного из расхожих сюжетов, порождённых Троянской войной: тут нет ни пресловутого коня, ни Лаокоона со своим крылатым «Бойтесь данайцев, дары приносящих», ни стрелы Париса и Ахиллесовой пяты. Поразительно, что все троянские «мемы» взяты совсем из других источников, а не из основополагающей поэмы. Другое открытие: «боги из машины». Лишь после «Илиады» я начал понимать механизм этого приёма древнегреческих драматургов, который ранее представлялся мне признаком их бессилия. На самом же деле вмешательство богов — это показатель уровня сознания, свидетельство архаичности эпохи. Для древних греков боги были такими же действующими лицами, как и люди, всё происходило по их воле, так почему же не ввести их в поэму?

Возвращаясь к сюжету: очень чётко прослеживается линия воинского благородства, уважения к противнику (чего напрочь лишена «Одиссея»). Наиболее положительный персонаж — вовсе не Ахилл или кто-либо из греков (за исключением, пожалуй, всё того же Аякса), а Гектор, защита и опора Трои. Не случайно поэма заканчивается его похоронами. Сюжетообразующая личность исчезла, произведение подошло к концу. Поразительно встретить такое художественное чутьё у людей, живших 2800 лет назад.