Рассказы

All best people are crazy (c) Melanie Martinez - Mad Hatter

Паланик - это всегда обещание приключения. Еще до того, как ты перевернул первую страницу, ты знаешь точно - скучно не будет. Будет безумно, будет странно, будет - если ты чувствительный, то немного противно (а если ты нервная лайвлибодама, ты и просто "упадешь в обморок" и "не сможешь читать эту мерзость"). Не факт, что будет весело. Возможно, будет больно. Но интересно будет точно.

Эта книга похожа на сеанс психотерапии с хорошим специалистом. Ты открываешь страницу - дверь - устраиваешься в кресле - на кушетке, и начинается. Поначалу - ничего. А потом прорывает. И тебе как угодно - плохо, больно, смешно, зло, но точно не скучно. Минутка книжного мозгоправства. Минутка веселья для малышки Харли и ее м-ра J.

Любимое хобби Чака - приоткрывать нам завесу над миром, в который мы никогда не попадем. Личный сорт литературной порнухи с карликами (все говорят, что никогда не смотрели, но на самом деле...). Чак любит тыкать нам в лицо морковкой, побывавшей в чьей-то заднице - она еще теплая, и в вазелине, и пахнет соответствующе, а нам это нравится. Нам это нравится, и мы просим: еще. Потому что, черт возьми, за это мы старину Чака и любим.

Этот сборник - очередная морковка.
Безумное попурри страстей человеческих. Грехов. Грешков. Маленьких и больших страстишек, таких далеких от простых смертных и по этой самой причине таких привлекательных.
Но будь этот сборник - всего лишь хронографией пороков человеческих, был бы он так хорош?
Нет.

Мы симпатизируем его героям не только потому, что что-то скрываем. Не только из-за грязных тайн мы любим Паланика, но и за то, что у его героев есть изобретательность и нет моральных барьеров, которые ограничивают нас в реальной жизни.
В одной психологической практике есть такой совет: если кто-то вас бесит, представьте, что вы его убиваете. Накричал на вас босс? Представьте, что вы воткнули ему в горло его же ручку. И вам полегчает.
И в самом деле, легчает.
И не нужно никаких глупых вопросов в духе "А что вы делали 15 июня с 15 до 18 часов дня?". И не нужно думать, куда деть труп.
Очень хороший способ.

Паланиковские герои - олицетворение этого способа снять стресс. Бесят друзья мужа? Вот тебе героиня, которая нашла оригинальный и смелый выход из этой ситуации. Ты-то не осмелишься на такое, яиц не хватит, да и проблем потом хлебнешь больше, чем сможешь проглотить, но она-то смогла. Представляй себя на ее месте. Радуйся пятнадцатиминутной литературной возможности решить проблемы с теми, кто тебя бесит. Хотя бы в своем воображении. Хотя бы на страницах книги. Хотя бы вживаясь в роль человека, у которого моральных барьеров поменьше, чем у тебя.
А у нас они есть. Мало кто знает, но эти барьеры нужны не для того, чтобы сохранить чужую жизнь, не для этого бреда. Они нужны для того, чтобы не дать нам пролюбить то, чего мы достигли. Потому что приобретенное годами можно потерять в один миг, стоит только начать делать то, чего тебе по-настоящему хочется.

Шаг - и из Мисс Совершенство ты превращаешься в городскую сумасшедшую.
Шаг - и вместо счастливого брака остается пепелище.
И всем плевать, что шаги-то были к твоему счастью. К тебе настоящему.

Когда вам стукнет тридцаха, жизнь превратится в побег от того, кем вы стали, чтобы сбежать от того, кем вы стали, чтобы сбежать от того, кем вы были вначале.

Потому что твое прошлое - пусть с налаженным бытом, пусть кажущееся всем благополучным - и есть цена за настоящее. А о расценках на счастливое будущее и вовсе думать не стоит, как о курсе рубля.
Искренность всегда была дорогим удовольствием.

Всё, что позже смотрится круто, сперва приводит в ужас.

Герои этой книги действуют на нас, как сайт киллмиплиз. Только туда нужно заходить и понимать, что есть люди, которые живут хуже, чем ты. Этот роман нужно открывать, чтобы убедиться, что ты не самый отбитый человек на планете, и твои странные пристрастия - ерунда по сравнению с... Ну, например, порнушкой с конем. Да еще с каким исходом.

Построй. Сожги. Построй. Сожги. Сверши обряд и разрушь.

Созидание ради разрушение и разрушение ради созидания. Этим живут герои рассказов, и мы завидуем им. Потому что в наши дни, в нашей действительности, где за кусок хлеба приходится перегрызать кому-нибудь глотку, созидать и разрушать - это слишком большая роскошь.

Иисус, без обид: кроткие земли́ не наследуют.

Этот сборник - глоток свободы для людей, которые годами копят старый хлам, и боятся выкинуть тридцатилетнюю тряпочку, потому что она может спасти им жизнь. На постсоветских просторах не до созидания и разрушения, тут надо выжить в очереди за банкой кильки в томате. Иначе - кирдык.

Но если раньше мое наслаждение безумным миром Паланика не было замутнено ничем - матчасть он шлифовал идеально, все просчитывал и изучал, чтобы не допустить ни малейшего просчета - то в этот раз он схалявил. Причем на такой тривиальной вещи, как знание женской физиологии.

Милый Чак! Плод - это злобная тварь, а эндометрий - это - внезапно - совсем не дружественная для него среда. На мышах, например, человеческий эмбрион приживается куда как бодрее и веселее, чем в эндометрии. И основная задача этого самого эндометрия - это не "обеспечить малышу комфортную среду обитания", а устроить ему Голодные Игры в масштабе одной матки. Да-да, выживет сильнейший - и далеко не каждый - эмбрион.
Именно поэтому этот самый младенец прикрепляется к внутреннему слою матки так крепко, что его просто так оттуда не вытащишь. Если бы все было так просто, миллионы женщин во всем мире вздохнули бы свободно, не умирали бы от подпольных абортов, не мотылялись бы на демонстрации, как на работу, и не подписывали бы петиции пачками. Ну, ты понял?

Если младенец укрепился в матке - все. Личная война твоего организма против паразита - проиграна. И твой организм играет против младенца - ему все равно, где приживаться, вспомни маленькую невинную лабораторную мышь.
И если бы был чувак, который решает проблему нежелательной беременности таким простым и приятным способом, какой описал ты, милый Чак, мир был бы куда светлее.

Впрочем, я не отрицаю того, что этот рассказ был аллюзией, в которую я не смогла. Это тоже возможно, и если это так, я забираю назад три предыдущие абзаца.

Но мне по-прежнему нравится твой мир. Мир, в котором шутка о младенце в духовке может значить "я тебя люблю". Или, того хуже, "я тебя помню". Или - совсем уж плохо - "ты бессмертен".

Мне нравится мир, в котором разгадкой истории всегда является наихудший вариант. Или даже тот, который ты боишься себе вообразить. Когда ты ловишь себя на мысли "Господи, пожалуйста, пусть это будет не из-за...", то ты понимаешь, что вот оно, решение. Вот она, разгадка. Вот она, правда.

В этой реальности остаются только лузеры и круглые идиоты.

Как в жизни.
Как в реальности.
Хорошо, что мы в ней - ненадолго.