Научная фантастика

Пока я не дочитала последние сто с небольшим страниц книги, я думала, что с восхищением напишу сугубо положительный отзыв на неё. Ничего особенного я от этого сборника не ожидала, поскольку и слепому видно, что четвёртая книга полюбившейся тинейджерам всего мира трилогии (!) является чем-то вроде законного способа отъёма денег у населения. Ожидаемо, немного аморально, но это капитализм, детка.

Другое дело, что сборник новелл (как он позиционируется) захватил меня с первых же страниц. Уже в первый вечер наедине с книгой я проглотила больше её половины. Что, в общем-то, необычно для меня, потому что читать я обычно сажусь за час-другой до сна. А тут меня нисколько не остановила весьма нерадостная перспектива провести весь следующий с красными от недосыпа глазами.

Энивей, тут я поняла, что вот оно: «Четыре» – это мой идеальный young adult – пресловутый «Дивергент» минус Трис Прайор. Главный герой – сильный, немного несчастный и замкнутый юноша, который пытается найти своё место в мире, оказавшись своим среди чужих, фактически. Просто песня, словом.

Тобиас (или Четыре, как нам намекает заглавие) основную часть книги выглядит вполне себе цельной личностью, за которой любо-дорого наблюдать на протяжении повествования… Но вся радость разбивается о камни ровно в тот момент, когда он знакомится с Трис. И вот тут вылезают самые отвратительные моменты, которых обычно ждёшь, когда мужские образы пишут авторы-женщины, так скажем, без серьёзного жизненного и литературного бэкграунда. Веронике Рот, как мы некстати вспомним, всего 26 лет.

Нет, я нисколько не пеняю на её юность, или, не дай боже, на половую принадлежность, не умаляю её заслуг перед young adult, даже хочется порадоваться такому успеху в столь молодом возрасте, но факт остаётся фактом: мужские образы у неё хромают на обе ноги. Особенно в части именно их «мужественности». С момента знакомства Тобиаса с Трис его будто подменяет страдающая по пустякам девица, задвигающая пассажи вроде: «В одном я ни на секунду не сомневаюсь: если с ней я забываю о том, как ужасен мир, то я предпочитаю ее алкоголю».

Стоит ли упоминать, что последние два отрывка, совпадающие по времени действия с «Дивергентом», стали для меня мукой?

Не прибавил позитивных эмоций и оборванный финал сборника. Может, по мнению миссис Рот, композицию имеют только целостные художественные формы вроде романа, повести или рассказа? Очень хотелось бы, чтобы кто-то просветил её о том, что сходные правила применимы и к сборникам отдельных произведений или даже фрагментов. Поэтому они и называются «сборниками».

Конечно, совсем другое дело, если Вероника Рот вдруг решила удариться в подражание литературе немецкого романтизма, или, скажем, в постмодернизм. Но, думается, это настолько далеко от истины, как и моя оценка её книги от пяти баллов.