Приключения

Вероятно, большинство ныне живущих людей происходят из семей рабов. (Альфред Адлер)

В 80-х мне довелось посмотреть в кинотеатре историческую ленту «Спартак». Значительно позже я узнала, что мужественного главного героя на экране воплощал Кирк Дуглас и что режиссёром был Стэнли Кубрик. А всё, что я вынесла тогда, - Спартак крут, но Спартак - раб и его убьют. Плюс яркие батальные сцены с красивыми позами. Ещё, пожалуй, запомнилась ямочка на подбородке Дугласа-старшего. И вот спустя 30 лет мне в руки попадает старая потрёпанная книга Джованьоли.

Несмотря на свои объёмы, пугающее количество имён собственных и множество детальных описаний всевозможных битв, роман читается довольно легко. Уже первые сцены захватывают внимание и будоражат. Автор махом перемещает нас туда, в далёкие бородатые года с впечатляющей прибавкой «до н.э.». Перед нами вырастает Рим во всей его красе, где всего лишь за одно событие – бои гладиаторов - мы узнаём о нравах города, о власть имущих и о простых людях, о лучших представителях страны, о взаимоотношениях знати, об их отношении к другим слоям населения, об интригах, сплетнях и о многом другом. Тут же Джованьоли рисует портреты почти всех героев. Только успевай запоминать.

Автора романа часто упрекают в излишнем пафосе, но, на мой взгляд, книге это совсем не мешает. Да и как ещё мог писать человек, «принадлежащий тому поколению итальянской либерально-демократической профессуры, которое начало свою деятельность в эпоху войн за объединение Италии»? Это поколение, где «патриотизм не успел ещё застыть в обывательски-повседневных формах». У Джованьоли патриотизм – особый герой романа, его движущая сила. Он не может быть с пятнами. Потому Спартак не просто воюет за свободу, восстав против своих гонителей, он прекрасен буквально во всём – это верный товарищ, пылкий и нежный возлюбленный, честный полководец, мудрый, рассудительный, принципиальный. В общем, всё хорошее, что мы встречаем в разных людях, сплелось в одном мужественном фракийце, приблизив его к, казалось бы, недостижимому идеалу. В результате герой выглядит, мягко говоря, не реалистично, что немного сбивает с толку. Получается как бы гротеск, пусть и без сатирической цели. Вот добавь Спартаку пару-тройку грешков, он был бы нам более близок, а так… практически небожитель. Хотя, что это я?! Он же прелюбодействовал! Впрочем, на это как-то никто особо не смотрит. Большая и трагичная любовь как-никак.

И не всё так пресно. Есть в романе герои, которые близки простым смертным. Так, например, прекрасен образ гречанки Эвтебиды, влюблённой, разумеется, в Спартака и, разумеется, безответно. Отвергнутая фракийцем, она со всей страстью кидается мстить своему возлюбленному. И на что только не идёт обиженная женщина! Нацарапать в состоянии аффекта на капоте машины любимого неприличное слово или удалить милого из друзей, наверное, может любая, тут же речь идёт о многих и многих загубленных жизнях, даже не имеющих отношения к несостоявшейся любовной идиллии. Впечатляет.

А ещё впечатляет несметное количество боёв. И всё так прорисовано! Там кто-то взмахнул оружием, тут другой сделал шаг назад, а вот там чей-то конь упал. Прямо как на реконструкции битвы в Бородино. Но читать очень много страниц об этом не так увлекательно. Впрочем, говорю только за себя. Кому-то наверняка понравится такая чёткость картинки. Ведь Джованьоли-историк здесь выложился по полной. А я теперь думаю пересмотреть кино. Хочется вспомнить, как там выглядят Валерия, возлюбленная Спартака, и мстительная красотка-гречанка. И, пожалуй, хочется ещё раз взглянуть на ямочку на подбородке Дугласа-старшего.