Классика

Редко бывает, что книга о войне не вызвает во мне никакого отклика - хоть какие-то, пусть даже негативные, но эмоции есть всегда. А вот с "Повестью" поначалу произошло именно это: сухой канцелярский слог, рубленные предложения, почти безэмоциональное повествование... Я даже начала подумывать, а не перечитала ли я слишком уж много военных книг и не потеряла ли способность читать их не только разумом, но и сердцем.

Оказалось, нет. Просто Борис Полевой всю первую часть книги то ли специально, преследуя какую-то особенную оставшуюся мной непонятой цель, то ли случайно, расписывая перо, изо всех сил скрывал от читателя, как красиво и ярко он умеет писать. А стоило разойтись, как сухость сменилась яркой образностью, картонные герои-функции раскрылись и превратились в живых, настоящих людей, а пробуксовывавший на бесконечных точках текст вдруг полился ручьем.

И вот это превращение, пожалуй, понравилось мне чуть ли не больше, чем сама повесть: написать плохую книгу о таком человеке - это, конечно, не преступление, но как минимум свинство. Дух захватывает от силы воли Мересьева: после такого ужасного события не только не сломаться, но найти в себе силы снова встать на ноги, преодолеть все бюрократические препоны (что в наших реалиях можно смело считать отдельным подвигом), вернуться в любимую профессию, при этом победив собственные комплексы и страхи, и остаться чудесным жизнерадостным человеком. Жаль у нас не дают ордена за волю к жизни - Мересьев по полному праву был бы полным кавалером, да ещё и не один раз.

Обидно только, что, увлекшись историей Мересьева, Полевой не доводит до конца линии других людей, жизни которых плавно вплелись в "Повесть" - то ли не знает о них Полевой, то ли забыл рассказать, как у них все обернулось. А ведь за время чтения к ним привязываешься ничуть не меньше, чем к Мересьеву, и переживаешь за их судьбу так же сильно...