Классика

Все могут бросить в меня, чем хотят, но до чего же «Декамерона» много! По-моему, это основное его свойство как романа вообще, и даже Лев Толстой со своими сочинениями ему в этом отношении уступает. Потому что в ВиМ что-то куда-то все-таки движется, а внешнего сюжета у «Декамерона» нет в принципе. Люди собрались и рассказывают друг другу сто историй в таких тошнотворно-пасторальных декорациях, что дурно становится и очень хочется, чтобы их всех побыстрее скосила чума и историй стало не 100, а меньше.

Истории, впрочем, очень и очень хороши, этого нельзя не признать. Боккаччо отличный выдумщик, и у него нет ни одного банального сюжета, концовку которого можно было бы предсказать с самого начала — редкое достоинство и в наши-то дни. Собственно, количество — это единственная претензия, которая есть у меня к внутреннему сюжету. Истории очень живые и очень разнообразные, и становится даже удивительно, что в 14 веке было написано нечто настолько легкое и интересное. Особенно в сравнении с тем представлением о тяжеловесности слога, которым мы обязаны куда более поздней итальянской литературе, на самом деле. Хотя подозреваю, что Боккаччо такой один — не то чтобы в своем роде (последователей, писавших в том же духе, было наверняка множество), а в своем качестве.

Что до самих историй, то они удивляют дважды: одни — своей наивностью, а другие — своей хитроумностью. В каких-то действуют хрестоматийные идиоты, какие бывают только в сказках, и за счет их дурацких приключений истории также приобретают оттенок бытовых сказок. В других, напротив, герои внезапно проявляют такую разумность, логичность в действиях и осмотрительность, что остается только восхищаться. В целом большинство историй заканчиваются двумя главными ценностями: достижением богатства либо достижением физической близости с желаемым предметом. Второй аспект делает «Декамерон» несколько неподходящим для детского чтения, несмотря на то, что по своей сути это была бы отличная книга для чтения детям на ночь, как авторские сказки. Довольно-таки скабрезных историй «про это», кажется, чуть ли не половина, при этом они, видимо, отражают фривольные нравы эпохи. Даже как-то странно, как в наше время духовных скреп «Декамерона» еще не запретили. В целом все это очень мило и забавно, хотя бесконечное «полюбил, едва увидев» и «полюбил, услышав о том, что кто-то красив», уже набило оскомину за десятки сюжетов, в которых повторяется эта формула.

В целом — «Декамерон» был бы очень хорош, будь он на две трети короче. В имеющемся же размере, несмотря на все разнообразие историй (и тем более томительное однообразие внешнего сюжета) он несколько утомляет, хотя слог у Боккаччо действительно отличный.