Классика

Ура! Это уже третий (из 21 прочитанного) рассказ сборника «Тёмные аллеи», в котором нет полового акта. Потому и оценка выставлена повыше, хотя признаки графомании налицо и тут. Смотрите сами, вот цитата: «В узкое с железной решеткой окно слева от меня светит желтоватый вечерний свет, спокойный и будто тоже старинный, задумчивый, а впереди, в сводчатой и приземистой глубине церкви, уже сумрачно, только мерцает золото кованных с чудесной древней грубостью риз на образах алтарной стены...» -- неплохо написано, верно? Но это никак не прямая речь, ни один человек, в каком бы подпитии он ни был, так не скажет. А Бунин вкладывает этот пассаж в уста своего рассказчика. И доктор всё время выражается так цветисто и ненатурально. А поскольку рассказ почти нацело состоит из докторского монолога, то и весь текст оказывается нежизненным, искусственно сфабрикованным.

Непосредственно сюжету предшествует долгий зачин, написанный исключительно для того, чтобы сказать гадость о Валерии Брюсове. Брюсов к тому времени давно умер, и гадость о нём можно было говорить, не опасаясь получить по физиономии. Оставим это на совести Ивана Бунина, поглядим, какими ещё гадостями отметился в этом рассказе нобелевский лауреат. Переходим непосредственно к сюжету. Рассказчик видит на улице прелестную девушку и начинает идти за ней. Девушка заходит в церковь, где опускается на колени и молится со слезами на глазах. Вот её описание: «тонкая талия, лира зада...» -- я законченный безбожник, в церкви для меня нет святого, за единственным исключением: когда человек, женщина, искренне, непритворно молится. Разглядывать в эту минуту её задницу кажется мне кощунством. А Бунин на такие мелочи внимания не обращает. В этом же рассказе я впервые встретил у Бунина неприкрытый мат, причём ничем не обоснованный, употреблённый просто так, ради мелкого эпатажа. Мол, смотрите, какие я слова знаю! Я тоже знаю эти слова, но ведь не употребляю, даже по отношению к прозе Бунина, хотя порой очень хочется.

Рассказ же заканчивается ничем. Доктор вновь встретил девушку, на этот раз в плавучем ресторане, отбил её у какого-то неприятного типа, проводил до дома, но в постель затаскивать не стал, распрощался и ушёл, за что я благодарен автору.