Зарубежная старинная литература

«История любви дочери военачальника Гамилькара Саламбо и вождя варваров Мато разворачивается на фоне бурных событий восстания наемников против Карфагена в третьем веке до нашей эры» (из аннотации). И вот на историю любви на фоне, и еще фамилию автора я и купилась. А оказалось, что это история войны и где-то параллельно – та самая история любви, которая постоянно вызывала недоумение и временами умиление из разряда «и чего это над современными авторами любовных романов издеваются, когда классики загибали еще круче».

Война здесь очень жесткая, без романтических приукрас, часто бессмысленно жестокая, но очень натуральная и достоверная. Описания красочные, но без смакования, как простое перечисление фактов и свершившихся событий, и от этого очень верится, что было именно так. Распятые на крестах львы (так крестьяне пытались запугать захватчиков), отрубленные хоботы у слонов (так войско развлекалось), смердящие трупы на улицах осажденного города, каннибализм, массовое жертвоприношение детей богам и прочие радости выживания.

Главный влюбленный совсем не романтический герой, когда его войску в походе стало не хватать еды, он приказал не кормить много лет ходивших с войском женщин и родившихся в походе детей, потом потребовал отогнать их в пустыню, а против тех, кто все-таки стал возвращаться, направил конницу с пиками.

И вот на таком полном реализма фоне очень странно и нереалистично выглядит любовная линия.
Первая встреча героев, пир армии наемников, которым правитель уже долго задерживал оплату за долгий поход. Пир рядом с дворцом этого правителя. Веселье в разгаре, пьяное войско уже истыкало стрелами львов в загородке, под дружный хохот сварило священных рыб, живших в озере в саду, малость подралось, поубивало немножко рабов и теперь требует еще вина, мяса, золота и баб и всерьез раздумывает, не пойти ли грабить неохраняемый дворец. И тут из дворца выходит ОНА, дочь правителя – юная благочестивая дева, в традиционном наряде, усыпанном драгоценностями, и, заламывая руки, начинает стенать по погибшим рыбам, взывать к совести воинов, сотворивших сие, а потом переходит на пение легенд о богах, грозно при этом жестикулируя. И пьяное войско с первых секунд в оцепенении замолкает и старательно слушает ее, невзирая даже на то, что дева глаголет на ханаанском, которого никто не понимает. И, допев и договорив, она оттуда тихо и спокойно ушла, когда рядом все-таки завязалась драка. В дальнейшем любовная линия была не более реалистичной, и, на мой взгляд, какой-то чужеродной в этой книге.

Но основное в книге - это война, а не любовь, а война здесь очень неприглядная и страшная. Нынешние военные хроники в новостях такого жуткого ощущения не оставляют у меня, как оставили простые и не слишком подробные описания войны в этой книге. Все-таки Флобер – потрясающий мастер слова, не ожидала я таких сильных впечатлений от книги.