Фэнтези

Была такая тема в мировой литературе - вампиры. И на эту тему разные авторы писали хорошие книги. А потом пришла Майер, ну и... нехорошо получилось. Поэтому к книгам про вампиров, написанным после (и во время) "Сумерек" я отношусь с неким предубеждением, подозревая их в бессовестном плагиате того, что и плагиатить-то стыдно. Да, признаюсь, "Сумерки" я "не читала, но осуждаю", и всё же Майер - ну никак не Пастернак!

Вспомнилось мне что-то, хотя лучше было бы, наверное, это в историях написать: на уроке учительница заговорила о переводах Пастернака, а тут один мой одноклассник и заявил, что он, мол, его не уважает. Она, понятное дело, спросила, а за что же, собственно, бедный Пастернак впал в такую немилость? Может, качеством переводов не угодил? Так этот одноклассник ей и ответил: "Я его вообще-то не читал... Но мне эта фамилия не нравится - Пастернак, овощ какой-то!" А ведь и правда - есть такой овощ...

Что же до вампиров, то захотелось мне, так сказать, взглянуть, на прародителя жанра всего этого безобразия. Тем более я, помнится, документальный фильм смотрела про Трансильванию, и про Дракулу там, разумеется, упоминали. В общем, приступила к чтению в полной боевой готовности.

Сперва о хорошем. Во-первых, в этой книге действительно собраны самые распространённые мифы о вампирах. И в дом они зайти без приглашения не могут (правда, здесь была иная вариация: к себе домой они никого притащить не могут, человек должен прийти по доброй воле), и в зеркалах не отражаются, тени не отбрасывают, чеснока боятся, ничего не едят... Словом, видно, откуда у остальных вампирских книг ноги растут.

Во-вторых, был такой персонаж в книге - Рэнфилд, пациент психиатара. Он болел зоофагией. "Фагия" - это поедание. Что такое "зоо", думаю, пояснять не надо. Ел он мух, пауков, которые питались мухами, и птиц, которые питались пауками. И однажды Рэнфилд попросил у доктора Сьюарда... котёнка. Лучше, как он сказал, даже кошку. Так вот котейку ему никто не дал! Это воодушевляет.

В-третьих, мне, в общем-то, понравилась история Люси. Уж как её только чесноком не обматывали, ночами у её кровати не спали, кровь переливали! И с любимым ей повезло, а имя Артур я вообще обожаю. Хотя есть у меня подозрение, что героя романа звали Артур, а я-то его всё время читаю как Артур... Да его ещё и Арчи обзывали. В любом случае, когда речь шла про Люси, читать было достаточно интересно.

Почему всё-таки три звезды? Меня очень удивило в той же истории с Люси, как ей умудрились переливать кровь совершенно разные люди, даже не зная, собственно, её группы крови и резус-фактора. Хотя группы крови только открыли в 1900 году, а роман опубликовали в 1897, но сейчас эта ситуация как-то нереалистично выглядит. Эх, чуть-чуть автор не подождал, каких-то три несчастных года!

В переводе меня угнетало написание "Ван Хелзинк", мне более привычен "Ван Хелсинг", а лучше вообще "Ван Хельсинг". Но это уже дело в переводчике.

Книгу саму по себе, по литературным качествам, я не могу назвать чем-то однозначно увлекательным. Она хороша, скорее, именно как родоначальница жанра. С другой стороны, местами "Дракула" затягивает и, думаю, не будь у этой книги следующего существенного для меня недостатка, я бы вообще об этом не говорила...

Да там на каждой странице религия! То все молятся, то боятся в ад попасть, то надеются, то просят чего-нибудь, то вверяют свою судьбу ЕМУ и полагаются на волю ЕГО... Это, конечно, 19 век. Но такого я давно не видела. Я уж молчу о том, что кто ж в живого (и в неживого тоже) человека распятием тыкает? Вот это, пожалуй, моё впечатление от книги серьёзно подпортило, много крови у меня выпило, фигурально выражаясь.

А вообще я очень бледная. И у меня красные глаза. И я не сплю по ночам. И ещё меня котик за палец укусил. Одно радует: я до сих пор люблю баклажаны с чесноком, значит, во всём виноваты не вампиры, а книги и Интернет.

P. S. Гоголь писал про "Русь-тройку", говоря о пути России в мире. Брэм Стокер тоже высказался по этому поводу:

— Я не могу разобрать, какой это корабль; по-видимому, русский. Смотрите, как его страшно бросает во все стороны! Он совершенно не знает, что ему делать: он, кажется, видит приближение шторма, но никак не может решить — пойти ли на север и держаться открытого моря или же войти сюда. Вот опять, посмотрите! Он совершенно неуправляем, кажется, даже не знает, как употреблять руль; при каждом порыве ветра меняет свое направление. Завтра в это время мы что-нибудь узнаем о нем! Мы еще услышим о нем завтра!